П(р)олеты. Петра

Виалетта Аркадьевна присела в глубоком реверансе, и если бы не подстраховка Вишневского, то возможно бы из него и не вернулась. Меньше всего ожидала увидеть среди гостей Витольда Лоллийевича, как всегда элегантный, немного отстраненный. С небольшим букетом цветов, бутылкой шампанского и протокольной коробкой конфет. Что ж и он удостоился приветственного книксена.

— Рада видеть Вас в своем скромном обиталище, Витольд Лоллийевич.

«Поддержит игру или нет?»

— Надеюсь, наше явление не нарушило ваших планов, Петрограда Львовна.

Что ж у Имперского был достойный продолжатель поклонной традиции, хотя с занятые руки лишили представление части элегантности.

— Простите, Петрограда Львовна, не смог уговорить их на гостиницу, иногда они бывают непреклонны в свои преклонные года. Это вам? — решил избавиться от ноши гость, и все же поцеловать мне руку, чуть дольше, чем требовали приличия и правила игры. Свободный интересный мужчина, только вот я-то уже несвободна на его беду, а может к его счастью, ведь Олегу приходится терпеть мой невыносимый характер.

— Прекратите, Витольд Лоллийевич, я так давно их не видела, что стоит только сожалеть, что не была участницей столь чудного променада.

Гости все же расположились за столом, от шампанского отказались, пришлось убрать в холодильник, конфет им тоже не захотелось, а вот «Ленинградский» пошел на ура.

За разговорами время летело незаметно. Только гостей не мешало бы уложить спать. Виолетта Аркадьевна уже дремлет, да и Имперский уже не так бодр как в былые времена.

Мужчины решили, что дамы должны спать в одной комнате и конечно была отдана моя спальня с кроватью, сами они так и быть устроятся все в гостиной на диване. Потом был небольшой шуточный спор кому же посчастливится спать на надувном матрасе.

— Давайте, принесу матрас сюда. И уеду в гостиницу, чтоб не смущать хозяйку.

— Не стоит, Витольд Лоллийевич, ложиться не собиралась, работа, да и смутить меня не просто. Вам лучше поспать, завтра цвет архитектуры на вас, уеду рано и вернусь через пару дней. Вам придется накормить их завтраком. Запасные ключи в прихожей.

— Как мне их передать?

— Можете кинуть в почтовый ящик или забрать с собой, насколько я помню, через две недели у Вас встреча с Негусом.

— Тогда и передам. Хорошей ночи, Петрограда Львовна.

Очередной поклон, поцелуй, немного лукавый взгляд, что обещал сказку, короткую, страстную, только мне уже ненужную. Мне он дать ничего не может, все что мне нужно, уже есть, только Олегу знать об этом не обязательно.

— Хороших снов, Витольд Лоллийевич.

Перебрался в Питер, чтоб работать в Москве, большую часть времени стал проводить в Первопрестольной, иногда на выходные приезжая обратно. Наши графики не совпадали абсолютно, за два месяца мы виделись раз шесть. Из хорошего — надоесть я ей не успел. Новый проект будет в Питере, а пока на несколько часов домой, побыть рядом.

Дверь открыл, стараясь не шуметь, только зря, она еще не ложилась. Чертежи вокруг, какие-то формы документов, сертификаты.

— Привет.

— Привет, — она устало потерла переносицу, — мог бы и позвонить, что приезжаешь.

— Мое спальное место занято?

— Ага. Очередной желающий перебраться в глушь.

— И с кем ты мне изменяешь?

— Угадай, — Петра подмигнула.

— Ни с кем, я же знаю, что для тебя единственный и неповторимый.

Сел рядом, притянул, чтоб поцеловать. Храп разразился по квартире.

— Это кто?

— Замена, а ты думал, шучу. Свято место пусто не бывает. А постель тем более.

— А если шею сломаю замене? — не слишком злобно предсказал участь конкурента.

— Посадят, а я ж ГОСТ по передачкам не знаю, еще чего не того насобираю, напильник там, болгарку положу.

— Петра?

— Что?

— Кто у нас дома? — притянул ее к себе, потерся носом о ее носик.

«Надо взять себя в руки, ревность совсем не к месту». Храп опять заполнил квартиру.

Петра прижалась щекой к моей щеке.

— Культурный десант из столицы. Можно сказать цвет архитектуры — Имперский, Вишневский, Могилева, Житкин. Заспорили про Исакий и решили на месте с ним разобраться.

— Исакий уцелел?

— Не проверяла.

— И почему они тут ночуют?

— Ты же знаешь Имперского, если его любимая «Нева» занята, то других гостиниц он не признает. Вишневский пытался заселить их в «Англетер», но это же не тотсамый «Англетер», а подобие, а это не устраивает Петра Илларионовича, Могилевская его поддержала, Житкину все равно где спать, вот обо мне и вспомнили.

— И Вишневский тоже тут?

— Да, он их и привез, правда после изрядной доли шампанского выпитого за гранит Невы. Тсс, пусть спят.

— А эта милая перелина все, что осталось для поспать хозяйке?

— Если бы кое-кто позвонил, тогда бы я не потратила два часа на уговоры Вишневского лечь спать на матрас, он так мило сопротивлялся, уверяя, что и на полу ему будет удобно. А так как спать не собиралась, то даже одеялком не обзавелась.

От храпа кажется даже стол задрожал.

— А храпит-то кто? Житкин?

— Нет.

— Вишневский?

— Не угадал.

— Неужели Петр Илларионович?

— Виолетта Аркадьевна.

— Могилевская?

— Агу, — Петра прыснула со смеху. Я тоже расхохотался, вспомнив субтильную Виалетту, и как только она могла издавать такие звуки?