P&S - агентство "пережить смерть" (СИ)

— Не знаю как насчет подмены… и вообще, Авелей, вы случайно не пытаетесь меня перенаправить в другие инстанции? Я в церковь пришёл за помощью, а не за лекцией на весьма сомнительную тему. — И в самом деле, для священника, его слова попахивали ересью.

— Нет, Сережа, перенаправлять я тебя не буду, ты пришёл в это божье лоно по нужде, и мы должны тебя принять и по возможности помочь! Я тебе дам очень мне дорогую вещь. — Священник снял с шеи, через голову, медную цепочку с жетоном и протянул её мне. — Она точно принадлежала человеку, ушедшему к богу. Яви чудо!

* * * *

Мы идём по пустому аулу с взведёнными «калашами», цель — особи мужского пола. «Язык» направил нас именно в это поселение, где-то тут засела небольшая группа «душманов». Наше отделение шерстит западную часть деревни. Я и мой друган Андрюха, заходим в крайнюю хибару, слепленную из глины и дерьма. Нам навстречу выбегает чучмечка лет сорока, начинает трещать что-то на своем тарабарском, и махать руками.

— Пошла вон! — сплюнул я вбок и рукой толкнул её в сторону. Женщина легкая, одни кости да мослы, отлетела как куль опилок и с придохом «растеклась» по стенке. Из соседней комнаты выбежали трое детишек. Похоже, младший совсем недавно научился ходить, потому что неуклюже спотыкается. Грязные и голожопые, но крикливые, до ужаса. Я отпихиваю ногой, слегонца, деток в сторону, почему-то мне смешно, — ха ха, Дюша, во обезьянки, не это ли банда «духов»?

— Ага! — Андрюха тоже улыбается и продвигается за мной в соседнюю комнату — туда, откуда выбежали дети. В комнате из мебели почти ничего нет, стол деревянный, грубо сколоченный и тряпки на полу — служат, наверно, спальным топчаном для малышей. В углу стоит еще один пацан, лет восьми, тоже без трусов, и зло, исподлобья, на нас смотрит. В помещении больше никого нет.

— Смотри, Дюх, какой волчонок! Так и прожигает взглядом! — я кивнул на мальчишку. — Ну, всё, закругляемся! Тут чисто!

Андрей разворачивается, я смотрю на спину его — пятно пота на спине разрастается, конечно, жарища стоит просто убийственная! И тут я слышу очень знакомый щелчок. Удивленно оглядываюсь. Мальчишка вынимает, из-за спины, тяжёлый для него «калаш», и направляет на нас. Времени море, но я не могу поверить в происходящее.

— Дюша… шу….. — договорить я не успеваю. Пули разрывают мою грудь. Все как во сне, а я почему-то, даже не слышу звука выстрелов. Вижу, как мальчишка, со слезами на глазах, не может из-за отдачи, удержать автомат. Струя огня уходит в потолок. Я падаю на пол. Через меня перепрыгивает Андрюха. Я смотрю на мальчишку и мне охота вытереть ему слёзы, совсем ребёнок… наверно ещё читать не научился. Тяжело… Не могу вздохнуть. Хочу крикнуть другу — не надо! Не могу…. Мальчишка отлетает к стене, Андрей несколькими точными выстрелами простреливает хрупкое тело… Я не слышу, но вижу. В проёме двери стоит мать детей, на коленях, и рыдает с протянутыми руками. Андрюха что-то орёт, разворачивается к женщине… и пустота…

Часть 2 Глава 3

— Уфффф! — я вдыхаю воздух и открываю глаза. Надо мной лицо постаревшего Андрея, в чёрной рясе, а за ним, качается от лёгкого ветерка, берёзка. Мозг начинает работать… это не Андрей — Авелей. Я, мокрый от пота, лежу на скамье и понимаю, что это было очередное пребывание в чужом теле в последний его миг.

— Сергей! Вы живой? — священник напуган. Я уже привык к такой реакции человека, первый раз присутствующего при моём перемещении.

— Всё нормально… Андрюха! — чувствую, как моё сердцебиение успокаивается, но так же, успеваю заметить удивлённые глаза Авелея. — Зачем ты застрелил мальчишку? Он ведь уже мимо стрелял… И ещё… ту женщину ты тоже убил? Я не успел увидеть… я к этому моменту уже умер…

— Хватит! — Авелей сел на край скамьи и закрыл ладонями лицо.

— Я был Костяном, твоим дружбаном и зёмой! Афган, 86 год, зачистка аула. И меня подстрелил малыш… я его увидел за миг до этого и мог бы пристрелить… но я не поверил, да и не смог руку поднять на ребёнка… — Авелей прикрывал лицо, но по приглушенному рыданию я понял, что он плачет. — И уже перед смертью, я видел мать этого убитого ребёнка на коленях, и я ушёл так и не поняв, убил ли ты её? Ну что, Андрей? Я явил чудо?

Я с трудом разжал ладонь. Острые края жетона порезали мою кожу — на землю капала кровь. Потом я протянул руку, возвращая вещь Константина обратно Авелею.

— Явил! — Авелей взял себя в руки и обратно повесил цепочку на шею. — Я убил её… и ещё тех трёх малышей в придачу… В меня вселился демон. Увидев, как ты, Костя, изошёлся в судороге, я просто озверел. В неистовстве я выбежал на улицу и пристрелил какую-то бабку по пути, там меня наши парни то и скрутили — иначе я бы всех положил в этом селе. Так-то вот! Через месяц меня комиссовали по психическому состоянию. Три года я пил и пытался оттереть руки… в конце концов, я подался в церковь и оказался тут… грехи отмаливаю…