Пабы, церкви, дождь

— Данки? — послышался женский голос. — Дай мне, пожалуйста… Кто вы, черт побери?

Логан спустился по лестнице и увидел женщину на последнем месяце беременности, одетую в черное кожаное пальто. В руках она держала пластиковые пакеты и удивленно оглядывала полицейских, наводнивших ее дом.

— Где Данкан? — сказала она. — Что вы, ублюдки, сделали с моим мужем?

25

Новость пришла по полицейскому радио, в три часа дня. Логан с мрачным констеблем как раз возвращались в штаб-квартиру. В суде наконец-то был оглашен вердикт присяжных по делу Джеральда Кливера, после четырехнедельного освещения дела всеми средствами массовой информации.

— Невиновен?! — изумился Логан. — Как он может быть невиновным? — добавил он, пока хмурый констебль парковал их ржавую разъездную машину.

— Проклятый Шипящий Сид, — сказал констебль.

Сэнди Моир-Факерсон снова нанес удар.

Они выскочили из машины и помчались в зал для совещаний. Там толпились полицейские в форме, большинство были мокрыми до нитки.

— Внимание! — услышал Логан голос начальника полиции и посмотрел на высокого и стройного человека в хорошо сидящей на нем отутюженной форме. — Скоро здесь соберется очень много сердитых людей. — Это было мягко сказано: толпа протестующих уже давно стала чем-то вроде неотъемлемого атрибута здания городского суда. Им очень хотелось, чтобы Джеральда Кливера приговорили к пожизненному заключению в тюрьме Петерхед. Освободить его было все равно что зажечь фейерверк и сунуть себе в штаны. Полицейских вокруг здания суда было немного, ровно столько, сколько требовалось, чтобы держать ситуацию под контролем. Но вскоре все должно измениться. Начальник полиции рисковать не хотел.

— Весь мир сейчас смотрит на Абердин, — продолжал он, встав в позу оратора. — С каждым днем крепнет движение против педофилии. И это правильно. Но мы не можем позволить кучке людей превратить идею защиты наших детей в оправдание жестокости. Я хочу, чтобы все прошло мирно. Мы не будем использовать специальное оборудование для разгона демонстраций, никаких щитов и дубинок. Это наша инициатива по охране общественного порядка. Все понятно?

Некоторые кивнули.

— Вы являетесь лучшими представителями населения нашего гордого города. Пусть все увидят, что Абердин со всей серьезностью воплощает идею закона и порядка!..

Он прервался так, будто ожидал, что после его слов последует шквал аплодисментов, но не дождался и предоставил слово детективу-инспектору Стил для проведения персонального инструктажа. Она явно нервничала. Дело Джеральда Кливера вела она.

Логан форму не носил, поэтому его имени в списках не было, как и других сотрудников Управления уголовных расследований, но он все равно пошел вслед за последней командой и остановился у двери главного входа, желая взглянуть на ледяной дождь и рассерженную толпу, собравшуюся у здания суда.

Толпа была значительно больше, чем ожидал Логан: наверное, человек пятьсот, даже больше. Люди заполнили все пространство перед зданием суда, стояли на ступенях лестницы и даже спустились на стоянку для служебных автомобилей. Группы тележурналистов походили на крошечные острова спокойствия в море сердитых лиц и плакатов с надписями:

ПОКОНЧИМ С ОТРОДЬЕМ ДЬЯВОЛА!

КЛИВЕРА НА ОТБИВНЫЕ!

ИЗВРАЩЕННЫЙ УБЛЮДОК!

СМЕРТЬ ПОДОНКУ-ПЕДОФИЛУ!!!

Прочитав последнее требование, Логан поморщился. Просто глупые люди, полные праведного гнева и с целой толпой поддержки. В прошлый раз, когда кипели такие страсти, в трех аптеках повыбивали все стекла. Новый сезон охоты открыт.

Дела пошли скверно.

Люди хором скандировали лозунги, выкрикивали угрозы в сторону здания суда. Мужчины и женщины, родители, матери и отцы, бабушки и дедушки стояли плечо к плечу и требовали крови. Не хватало только вил и горящих факелов.

Внезапно толпа смолкла.

Открылись громадные стеклянные двери, и наружу, под ледяной дождь, вышел Сэнди Моир-Факерсон. Джеральда Кливера рядом с ним не было: ни при каких обстоятельствах полиция Грэмпиана не выпустила бы Кливера в эту толпу, невзирая на то, виновен он или нет.

Змеюка Сэнди с широкой улыбкой оглядел скопление людей, как будто они были его старинными приятелями. Наступил момент его триумфа. Телевизионные камеры со всего мира были здесь. И сегодня он просияет на мировой сцене.

Вокруг него вырос лес микрофонов.

Логан вышел под дождь, нездоровое любопытство толкало его все дальше, пока он не начал различать слова адвоката.

— Леди и джентльмены, — сказал Моир-Факерсон, доставая из кармана сложенные листки бумаги, — к сожалению, мой клиент не может сейчас ответить на ваши вопросы, но он попросил меня зачитать следующее заявление. — Он прокашлялся и выпятил грудь. — Я хочу поблагодарить всех за слова поддержки в этом суровом жизненном испытании. Я всегда заявлял о своей невиновности, и сегодня народ Абердина оправдал меня.