Падь Золотая

«Зачем дедушка просил приготовить на ужин больше нормы? — думал Боря. — Чай забеленный останется. И каша за ночь почернеет, а утром есть ее не будут. Выбросить придется. Но разве можно выбрасывать? Вон как продукты убывают… Правда, сейчас мяса будет сколько угодно. Только много не сэкономишь. Брали на шесть человек, а едят семь… Если попробовать два дня одним мясом кормить? Даже к чаю хлеба не давать? Заругаются, наверное. — Боря вздохнул. — Нет, в другой раз дедушке так и скажу: „Лишнее варить нельзя!“

— Пашка, да не ворочайся ты! — прошептал Боря. — Я придумал: утром кашу сильнее пережарю, вы и не заметите, что почернела. Съедим.

— Каша?.. А я думал, ты о «Кислом»… — разочарованно протянул Паша.

— Не скиснет, а почернеет. Ночью холодно, не скиснет, — не поняв Пашу, проворчал Боря.

Алик раздумывает о тонкостях поварского искусства. Наконец он понял секрет соли. Если крупы одна кружка, соли нужно одну чайную ложку, две — так две. Можно чуть побольше. Борька сказал, что тоже вкусно будет, а съедят меньше. Потом только пить много будут… «А ребята все еще со мной мало разговаривают», — думает Алик и неслышно вздыхает. Как ему тревожно! Ведь он обманул мать, убежал из дому. Очень страшно было одному, но он шел. Ему казалось, что ребята сразу простят все, он сразу будет среди них равным. Но получилось не так. Один Боря с ним хорошо… Да дедушка. Наташа жалеет — это еще тяжелее… Ну и пусть! Он будет терпеть, он все вынесет, но должны же ребята когда-нибудь принять его к себе. Но что будет дома? Как встретит мама?.. Алик прячет лицо в подушку и тихо плачет. Он не может понять, когда и что встало между ним и ребятами.

У Наташи своя забота. Мало остается лоскутков для заплат. Хорошо, что платьице на всякий случай взяла, можно будет на заплаты его… Если маме объяснить все, она не очень заругается.

О своем думает Федя. Вернее, он не думает, он мысленно видит. Два следа стоят перед глазами. След неуставшего человека и след того же человека, когда он устал. Едва заметная разница в отпечатке, но как много это значит для разведчика!..

Думает и Женя. Не выходит из головы «Кислый». Думает о продуктах. Надо посоветовать Боре устроить мясной день, чтобы хлеб и остальное сэкономить… Жаль Алика… И никак не поймет, почему не может заставить себя подойти к нему, заговорить просто, как с другими… А чаще всего улетают мысли к старенькому домику на берегу Тихой, к покинутой мастерской, к старому Цыдену и дедушке Михеичу…

По звездному небу промелькнул метеор. Но, против обычного, огненная дорожка гаснет не сразу, а задерживается почти на минуту. Вдалеке кашляет дикий козел. Потрескивает костер. Свесив губу, дремлет около него Савраска.

Дедушка привстал.

— Вы что? — насторожились ребята.

— Человек идет! — тихо и торопливо сказал дедушка. — Что бы я ему ни говорил, вы ни-ни. Помалкивайте, будто спите… Паша, смотри не выскакивай, а то поссоримся!.. Федя, подвинься к нему.

Ребята не успели ничего спросить. К костру из темноты подходил человек.

— Здравствуйте, — приблизившись, спокойно сказал он.

— Здравствуй, — так же спокойно ответил дедушка. Ребята притворились спящими.

— Садись. Гостем будешь, — пригласил дедушка. Человек сел, прислонив ружье рядом, и, неторопливо разминая папироску между пальцами, закурил. От дедушки, однако, не укрылось, что он быстро, но внимательно оглядел его самого, табор, постель, на которой спали ребята. В свою очередь, ребята из-под одеял рассматривали незнакомца. Кто он? Что делает в тайге? Почему пришел сюда ночью?

На вид незнакомцу было не более двадцати лет. Безусое, совсем юное, сухощавое и загорелое лицо. Взгляд быстрый, зоркий. Несмотря на холодную ночь, одет только в рубашку. Воротник расстегнут.

Дедушка, не поднимаясь, подбросил в костер сучков.

— Чай пить будешь?

— Спасибо, — вежливо ответил незнакомец. — Охотничаете?

— Нет… Какая охота! — махнул рукой дедушка. — Путешествую вот с ребятами по тайге.

— Разрешение на отстрел изюбра у вас есть? — метнув на дедушку быстрый взгляд, продолжал спрашивать незнакомец.

— Изюбра? Какого изюбра?

— Того, что убили на солонцах.

— Постой, постой! Ты что, молодой человек, в уме! Эк ты загнул! Зачем, скажи пожалуйста, нам изюбр?, Выстрел в самом деле был. Километра два отсюда, левей полянки. Не спится что-то, слышу: бац!.. Кто-то из берданы пальнул, так я по звуку считаю.

— Стреляли из дробовика. Вы стреляли! — спокойно сказал незнакомец, но глаза у него стали жесткие. — Вы, папаша, пожилой человек. Я очень жалею, мне не хочется так разговаривать с вами, но разве вы не знаете, что отстрел изюбра производится только по особым разрешениям? Такой охотник, как вы, не может не знать этого.

— Как не знать? Знаю, конечно… А ты чего налетел? — Дедушка вдруг сердито вскинулся и зашевелил усами. — Что тебе надо, а? Пришел, поднял шум, разбудил! Кто ты такой есть?

Ребята ничего не понимали. Почему дедушка говорит неправду и сердится? Кто наконец незнакомец? Какое право имеет он разговаривать тоном начальника?