Падает снег

Веселенькая музыка не позволяла думать и сопоставлять факты, она никуда не исчезала, она даже не становилась тише, как будто кто-то постоянно выкручивал громкость на полную. Смешиваясь с отнюдь не веселой реальностью, она создавала эффект разрушительного диссонанса, пагубно влияющий на психику. Хотелось пугаться, плакать и нервически хохотать одновременно.

Меня отвели в комнату и уложили на кровать, потому что я была даже сидеть не в состоянии, на вопросы не отвечала, только повторяла сбивчиво: «Пятеро пострадали. Состояние аффекта. Мак очень разозлился. Помню его взгляд. А прошло почти полмесяца. Я же даже не знала. Пятеро. Избил. Я не знала! Виновата. Я виновата».

Таня вкратце рассказала Лехе, кто такой Андреев, и объяснила, почему я отреагировала таким образом. Пока меня отпаивали успокоительным, я поняла одну важную вещь: я костьми лягу, а Андреева вытащу. И это не только из чувства вины в случившемся. Это еще и потому, что стало ясно как божий день: я люблю Андреева, люблю, черт возьми, это неуравновешенное чудовище, и не могу допустить, чтобы он страдал по моей вине! Вот почему я так часто о нем вспоминала, вот почему музыка постоянно играла ни с того ни с сего, вот почему я накинулась на Мишу при встрече и так быстро возненавидела все, что с ним связано. Я полагала, что Андреев был просто звеном цепочки, с помощью которого я избавилась от навязчивого ощущения жизни-в-прошлом и смогла это прошлое отпустить с легкой душой, но нет. Звено, в котором он находился, никак не хотело выпадать, и теперь стало ясно, почему.

– Таня, Леха, – позвала я друзей, неожиданно придя в себя. Музыка в голове, наконец, выключилась. Они глянули на меня с одинаково обеспокоенными взглядами. – Я ведь его люблю, – тоскливо и жалобно сказала я. – Я помочь ему должна.

– Да чем ты ему поможешь, Верочка! – воскликнула Таня и посмотрела на Леху, чтобы он поддержал ее. Но Леха как будто думал о своем. – Пойдешь в полицию и скажешь, что это по твоей вине он покалечил людей? И тебя привлекут как соучастницу? Нет-нет-нет, не позволю!

– Надо помочь, – повторила я более уверенно. – Надо хотя бы съездить к нему для начала, туда, в клинику…

– Не пустят, – заметил Леха.

– …съездить и уверить его, что я больше от него не уйду, – твердила я, не замечая реплики Громова. – Он же именно поэтому отказывается от адвоката – хочет в тюрьму попасть, специально, из-за меня. Я же ушла от него, идиотка. Эх, если бы я на денек раньше встретила Мишу, я бы все поняла и сделала правильный выбор, и ничего этого сейчас бы не было, понимаете?.. – я поднялась с кровати, чувствуя, что смертельно устала совершать ошибки, из-за которых страдают другие. – Что теперь делать?

– Для начала – ехать к нему и говорить, – пробасил Леха. – Как – не знаю, потому что тебя к нему вряд ли пустят.

– Это мы еще посмотрим, – кивнула я, заражаясь от Громова уверенностью и спокойствием.

– Ты, главное, Вера, не переживай. Все устроится. Теперь ты знаешь, где и что надо исправить. А это значит, остается только действовать. Главное, что нужно сделать – это нанять адвоката. Есть кто-нибудь на примете?

– Нет, – горячилась я, обдумывая его слова и разбирая завалы мыслей в голове, громоздящиеся одна на другой. – Откуда у меня? Нету, нету…

– Мне нужно позвонить, – сказал Леха и вышел из комнаты под нашими с Таней недоумевающими взглядами.

– Веруша, не переживай, – в который раз повторила подруга. – Пожалей себя. На тебя и так слишком много всего навалилось в последнее время.

Я лишь отмахнулась, пробурчав, что я в порядке, и с такой дурой, как я, ничего не станется. Вернулся Леха и объявил, что скоро приедет Сергей. Я вытаращилась на него, не веря своим ушам. Неужели между братьями наладятся отношения из-за моей ситуации? Неужели Леха САМ пошел на контакт со старшим братом и попросил у него помощи, только чтобы помочь мне? Вот правду же говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло.

Этот вечер разворачивался совсем не так, как я себе его представляла. Все мчалось стремительно, реальность менялась и искажалась, не щадя воображение.

Вскоре приехал старший Громов. Леха сам пошел встречать его к двери, сказав нам, чтобы мы ждали на кухне, но мы с Таней, не удержавшись, вылезли в проход, чтобы ничего не пропустить. Сергей шагнул в квартиру, не отрывая глаз от младшего брата. Конечно, он был мною оповещен об успехах операции по вызволению Лехи из депрессии, и знал, что его брат принял меня благосклонно и стал провожать домой, что мы много времени проводим вместе, но все же лицо у него было именно таким, как я себе и представляла – в крайней степени удивленным. Ведь если Леха хорошо отнесся ко мне, то это еще не значило, что он начнет хорошо относиться и к брату.

Сергей остановился на пороге, на камне преткновения всех мужчин, входящих в нашу квартиру, а Леха застыл напротив него в паре шагов.