Падающая звезда

– Мирина предложила более высокую цену. У Мирины Джакобс контрольный пакет акций «Визионфильма». В действительности, именно она основала компанию на деньги, полученные за исполненные роли и снятые в Европе фильмы. Когда она встретила Леонарда, развелась со своим первым мужем и вложила все деньги в «Визионфильм». Она несколько лет поддерживала Леонарда. Есть вещи, которые могут вас заинтересовать. Где-то в структуре компании, а, может быть, в добрачном соглашении, между Леонардом и Мириной записано, что если Леонард когда-либо оставит Мирину, то есть, разведется с ней, он потеряет все финансовые права на продукцию «Визионфильма», как сделанную, так и находящуюся в производстве. Разве не потрясающе? – Санд покачал головой. – Но именно у нее были деньги и контакты. Леонард представлял собой гениального хорошенького мальчика, слишком молодого, чтобы подумать о серьезном адвокате. Он подписал контракт, а Мирина продолжала вести «Визионфильм» к успеху. Он старался для себя. Но, говоря по правде, без Мирины он растерял бы все, что у него когда-то было.

Санд подошел к двери, приподнял рукав пиджака, взглянул на часы.

– Ты готова, Мери?

Харм вышел вслед за Сандом, пожал ему руку и поблагодарил за помощь. У него оставалось около получаса до условной встречи в кафе «Роз». Мать Нии, Кэрол, жила неподалеку. Итак, выяснилась причина столь устойчивой, но свободной связи между Мириной и Леонардом. Ты хочешь встречаться с другими женщинами, пожалуйста. Но без меня ты – ничто. Мирина держала Леонарда в кошельке? Как далеко может она зайти, чтобы удержать его? И что предпримет он, чтобы выбраться?

«Она сказала, что он живет в мире фантазий, что утратил связь с реальностью.

Он зашел слишком далеко, и надо что-то делать, чтобы защитить его от самого себя.

Он стал опасен для тебя. Перешел границу. Она велела ему уничтожить все записи. Они стали обвинением в преступлении. Ордер на обыск его комнаты – и его запрут в тюрьму, где у него будет сплошное свободное время. Он сможет писать сколько душе угодно.

Он понял ее точку зрения. Он утверждал, что не имел ничего общего с поломкой мотоцикла. Он знал, что это так. Но она настаивала, чтобы он признался. Он стал сомневаться.

– Разве не ты убил водителя грузовика? – спрашивала она.

Он признался, что это сделал он.

– Почему я должна верить, раз уж на то пошло, что ты не прикасался к тормозам?

– Ради всего святого, – умоляла она. – Ради своего собственного блага уничтожь записи. Все, до единой.

Но что именно она просила его сделать? Она повторила ясно и четко:

– Уничтожь все напечатанные копии рукописи. Уничтожь все компьютерные дискеты. Уничтожь все письма и копии писем.

Поэтому сегодня днем он последовал ее совету. Он собрал страницы все до единой, сложил их вместе с дискетами в мешок для мусора и выбросил в ящик за магазином. Она обещала, что тоже избавится от всех копий. Позже она позвонила, чтобы удостовериться, сделал ли он, как она просила.

И тогда он почувствовал гибель. Всей своей работы. Трех лет, ушедших безвозвратно. Но это была не просто гибель страниц; это была его собственная смерть. Без истории, внутри которой он находился, его не существует вообще. Прошлое исчезло. Его отшвырнули как ненужную вещь. Будущее было пустым, как чистый экран компьютера. Нет больше цели. Нет сути жизни.

Через несколько минут она снова позвонила. Напрямую сказала ему, что будет держаться подальше от него, оставит его в покое. Он понимал это. Он зашел слишком далеко. Конечно, слишком далеко. Возможно, ему следует отказаться писать дальше? Возможно, сценарий превратился в навязчивую идею. Когда-то она называла его самой сильной пьесой. Новой работой, продолжение которой она видела. Вот когда он понял, что она обманывает его. Шантажирует.

Он сидел в серой комнате, размышлял о случившемся и думал о том, что же ему делать. Существовало два варианта.

Первый. В то время, как сюжет умер, он, как бы то ни было, волен продолжать претворение своего плана. Может быть, сейчас он более свободен, так как она не будет постоянно заглядывать через плечо и отвергать его идеи.

Второй вариант. Он сохранил видеозаписи».

Глава 23

Ния допила вино и оплатила счет. Выйдя на Бульвар Закатов, она прошла несколько кварталов. Ранний субботний вечер. Кафе переполнены. Магазины закрыты. Названия всех магазинов в этом районе начинались с буквы «В»: «Венеция», «Вираго», «Виланова».

Мэл Джибсон и Голди Хон глазели на нее с огромных, рекламных щитов фильма «Птица на проводе». Воздушные шарики в форме губ были привязаны к ручке «Мерседеса». Ния не хотела возвращаться домой. Она чувствовала себя спокойней в городе, среди людей. Конечно, мужчины поглядывали на нее заинтересованно. Но она понимала разницу между восхищением и узнаванием. План сработал – никто ее не узнавал.