Падающая звезда

– Ния сама рассказала мне в интервью два года назад. Еще в Манзанилло. До того, как убили Робин Риз. А также говорила мать Нии. Она живет в Лос-Анджелесе. Вы знаете, что она еще работает? Эпизодические роли на телевидении. Она так много сделала подтяжек, что кожа стала похожей на пергамент. И у нее по-настоящему змеиная ухмылка. По-настоящему великолепно она играет пьяниц. Конечно, не очень-то ей приходится и играть, чтобы добиться нужного эффекта. Лучшая ее роль была в «Сумеречной Зоне». Ее следовало бы включить в фильмы и о чудовищах, на которых Ния сделала свои бешеные бабки. Восьмой – в боковую. Это довольно своеобразные люди. Вы слышали когда-нибудь выражение «любить до смерти»? Именно так Кэрол Уайтт любит свою дочь. Она, действительно, не понимает, что ее дочь – давно уже личность со своим собственным мировоззрением. Ния стала воплощением несбывшихся мечтаний Кэрол Уайтт. Она живет в Санта Монике, в квартирном доме «Маг Vista». Телевизор гремит у нее весь день, а сама она представляет собой крепкую бабенцию с лоснящимся вытянутым лицом, острыми, как резец, скулами и глазами, настолько похожими на глаза Нии, что иногда возникает мысль, будто смотришь на загримированную Нию Уайтт. Но Кэрол Уайтт – пародия на красавицу. Она похожа на Нию, но черты лица припухли и расплылись из-за пьянок. У нее седые волосы. Она обожает свою дочь, боготворит ее. Но никак не может смириться, что Ния бросила ее, пошла на разрыв с Леонардом. Пару лет назад Ния приняла твердое решение и сказала матери, что хочет сама распоряжаться своей жизнью. Кэрол Уайтт подталкивала Нию все ее детство стать тем, кем так и не смогла стать сама. Заправляла ее карьерой, связью с Леонардом, всем. Года три назад Ния положила конец действиям матери. Нашла личного импрессарио – Сюзанну Сколфильд. Вы, возможно, встречались с ней на вчерашней вечеринке. Горло перегрызет. Гладкая, как ледяная статуя, и чертовски удачливая. Это она уговорила Нию сниматься в фильмах ужасов. Сказала, что, иначе, та навсегда останется неизвестной, а фильмы Джакобса – только претензия на художественность. Она убедила Нию показать свое лицо Америке. И это сработало. Привело Нию прямо на роль в «Крыльях». Моравио увидел, как Ния превращается на экране в голограмму, и понял, что она создана для Сони. Потом – награда Академии, а остальное – Ваша история на серебристом экране. Харм наклонился над столом и назвал свой удар:

– Семерка – в боковую лузу. А как Вы относитесь к техническим приемам Леонарда? Вправду ли он нагнетает на съемочной площадке сценическую напряженность, стимулируя внутреннюю борьбу? Как Вы думаете, это и впрямь усиливает эмоциональную сущность фильма?

– Внутреннее совокупление, хотите сказать? – рассмеялась Дьердь.

Харм вытер пену с губ и улыбнулся. Ему нравилась Дьердь Файн. Она возвышалась над ним, потом нагнулась, намечая угол удара. Он хотел порасспросить ее кое о чем, но сейчас она была на своем коньке – полна секретов и умирала от желания поделиться ими. Она отбросила зубочистку в чистую пепельницу и продолжала:

– Понимаете, по существу, Джакобс тот, кого называют сексуальным наркоманом. Это сейчас новый термин для повесы, Дон Жуана, проказника, всего прочего. Не хочу сказать, что он гоняется за проститутками, читает порнографические журналы, связывает женщин или что-то в этаком роде. Фактически, я не знаю, чем он занимается за закрытыми дверьми. Но у него на примете всегда какая-нибудь молодая девица. Он никогда не бывает без любовницы. Для него это – побочное блюдо помимо Мирины, Ния Уайтт оставила его три года назад, в то время она подписала контракт со Сколфильд. Она порвала со своим прошлым, с Леонардом, Мириной и со своей матерью. Она рассказала мне – опять в том же интервью – что Леонард отказался развестись с Мириной и жениться на ней. Она поставила ему ультиматум, он решил, что она блефует. Каким-то роковым образом он предан своей жене. Или зависим от нее, это уж под каким углом взглянуть, с чьей точки зрения, – сказала она примеряясь, – воспринимать. Ваш удар.

«Три года, – подумал Харм. – Три года приходят письма».

– А как же Мирина? – спросил он.

– У них с Леонардом соглашение, – ответила Дьердь нараспев с французским акцентом. – Творческое партнерство. Мирина – голова, Леонард – техническое исполнение. Без жены у Леонарда Джакобса довольно быстро иссякли бы идеи. А без Леонарда Мирине пришлось бы оставить надежду на воплощение своих сценариев.

Харм намелил кий и наблюдал, как Файн загоняла шары один за другим.

– Хотите сыграть еще раз? – спросила она, смахивая в ладонь пару двадцатипятицентовиков.

– Я собираюсь заказать бутерброды, – сказал он. – А вы?

Когда он вернулся от стойки бара, Дьердь сидела, растянувшись на оранжевом пластиковом стуле, по-прежнему не снимая солнечные очки, хоть в баре было сумрачно.

Харм сел напротив нее.

– Так, значит, вы считаете, что Джакобс намеренно вступает в связь с ведущей актрисой ради большей интенсивности фильма?