Падающие звезды

— Слишком пафосно, не находишь? И вообще, стоит ли спасать человечество? От чего? Разве так не лучше? Теперь мы все свободны и можем следовать своим желаниям. Мы можем создать этот мир заново и приспособить его к своим целям. Не в этом ли определение свободы?

Челюсть Габриэля сжалась. Не отрывая взгляда от лица Охотника, он краем глаза заметил Джерико, который бесшумно скользил за спиной Цербера, низко держа в правой руке острый клинок.

— Ты несешь полную чушь, — выплюнул Габриэль. — Ее жизнь важнее твоей смерти, хотя я бы с удовольствием усыпил тебя как собаку. Отпусти ее, и я отпущу тебя.

Джерико приблизился на расстояние пяти шагов, когда Цербер напрягся, каким-то непостижимым образом почувствовав ловушку. Он полуобернулся, увлекая за собой Амелию, плазма трещала в дюйме от ее головы. Несколько ее волос завились и опали.

Цербер уставился на Джерико.

— Подойдешь ближе — и увидишь, как ее мозги превратятся в кашу и потекут из ушей.

Но сейчас он отвлекся, его внимание разрывалось между Габриэлем и Джерико. На Амелию у него просто не осталось времени. И это могло стать его поражением.

Габриэль встретился взглядом с Амелией. В ее глазах был испуг, но не безумие и не дикость. Может быть, она и слаба физически, но это все та же девушка, которая сохранила свою жизнь в заложницах у террористов, противостояла своему отцу и победила Кейна. В ее глазах светилась та самая сила, в которую он влюбился на «Гранд Вояджере».

На мгновение Габриэль снова оказался в Океанариуме, Амелия стояла перед ним на коленях, приставив клинок к горлу, ее взгляд проникал прямо в душу, полностью уничтожая его. Она нашла в себе силы пощадить террориста, довериться ему.

Он был слабым. Он и сейчас слаб. Габриэль не мог ничего сделать, чтобы изменить прошлое, но будь он проклят, если позволит ей умереть сейчас. Он посылал ей взглядом невысказанное послание, желая, чтобы она поняла. Амелия поняла. Она поняла, что он хотел сделать, и кивнула, едва заметно наклонив подбородок.

— Ни шагу ближе! — Хватка Цербера на ее шее немного ослабла, и слэшер наклонился на несколько сантиметров в сторону от ее головы.

Амелия потянулась вверх и вцепилась ногтями в лицо Цербера. Он зарычал и попытался вырваться, но она стояла слишком близко. Ее ногти прошлись по его глазным яблокам.

Габриэль сделал выпад, налетел на Амелию и выбил ее из рук Цербера. Она упала на землю и поспешно откатилась в сторону. Габриэль лишь слегка споткнулся, оставшись на ногах, и, развернувшись, бросился на Охотника за Головами.

Но Цербер оказался быстрее.

Габриэль совершил роковую ошибку. Он неправильно оценил скорость нападавшего, исходя из его размеров. Движения Цербера были ловкими и молниеносными. Он выхватил из кобуры импульсный пистолет и нацелил его в голову Габриэля.

Он стоял слишком близко, чтобы промахнуться. Габриэль не мог ничего сделать.

Он замер, ожидая импульса лазера, взрыва кипящей боли, горько-сладкой агонии смерти. Губы Цербера скривились в жестокой гримасе.

Кто-то с размаху налетел на Габриэля. Он почувствовал на себе тяжелый, теплый вес. Что-то мягкое прижалось к нему. Они оба рухнули на землю.

Еще один выстрел с близкого расстояния. В ушах зазвенело. Все вокруг сделалось тусклым и далеким. Словно в оцепенении, Габриэль увидел, как Цербер пошатнулся, из его плеча потекла красная кровь. Еще двое Охотников за Головами бросились на защиту своего предводителя, их оружие затрещало, заставив Джерико нырнуть в укрытие.

Бой переместился в сторону от Габриэля, когда Охотники за Головами скрылись за своими мотоциклами.

Он повернулся к лежащему рядом с ним человеку, и его сердце замерло в груди. Он осторожно перевернул тело. На него смотрела Надира, из уголка ее рта текла струйка крови.

Габриэль осторожно поднял Надиру на руки и, прижимая к себе, побежал в укрытие за стеной первого жилого корпуса. Он почувствовал на руках влагу. Кровь стекала на траву.

На него бросился хриплый пес с красной пеной на желваках. Он хромал из-за пулевого ранения в заднюю лапу. Габриэль сильно пнул пса по раненой ноге. Животное отползло в сторону, ища более легкую добычу.

Габриэль прислонил Надиру к стене, его руки дрожали. Он осторожно задрал ей рубашку. Из маленькой дырочки в груди сочилась кровь. Пряди волос прилипли к влажному лбу. Лицо было пепельным, губы окрасились в багровый цвет. В правой руке она сжимала бледно-голубую косынку.

— Почему? — ошеломленно спросил он.

Она с трудом выдохнула.

— Тебе нужна была помощь.

— Лучше бы ты дала мне умереть!

— Когда умру, я знаю, куда отправлюсь.

— Какое это имеет значение? — Габриэль зажал руками ее намокшую рубашку, и его пальцы покрылись кровью. Хотя он знал, что это не поможет. Ее рана была слишком тяжелой, слишком глубокой. Если бы они находились рядом с больницей, с роботами-хирургами, процедурами клеточного омоложения и мгновенной пересадкой плоти, возможно, все было бы иначе. Но их рядом нет.

Ничего нельзя сделать.

— Я обрела покой, Габриэль. — Надира закашлялась. Кровь пузырилась на ее губах. — Но ты… ты потерялся.

Он покачнулся на пятках.