Падчерица Фортуны

Лакрицина прервала связь, поднялась со стула и пошла в спальню. Там она легла на кровать. «Подумай насчет Антона»! Как будто она сама не понимает, что он ей не пара. Впервые Анна серьезно задумалась об этом лет пять назад, как раз в то время у них возникли первые серьезные проблемы с рождением ребенка. Анюта тогда еще решила: если обследование покажет, что у них нет детей по вине мужа, то она, скорее всего, разведется с ним и снова станет Волошиной. С другой стороны, Антон был мужчина, идеальный в быту: он сам готовил, сам прибирал квартиру и всегда мыл посуду, потому что у Ани аллергия на моющие средства. Кроме того, Лакрицин был очень неприхотлив в плане одежды, и все заработанные деньги шли на обновление гардероба Анны. Да и вообще, с Антоном она чувствовала себя королевой, хозяйкой положения. Но мысль о том, что такая размазня и тефтеля, кроме нее, никому не нужен, с одной стороны, развязывала ей руки, а с другой выглядела как-то оскорбительно. Словно она, красавица, успешная бизнесвумен, живет с этим мужчиной только потому, что сама никому не нужна и довольствуется малым. Анна была о себе лучшего мнения, но о поисках другого мужика как-то серьезно не думала. Во-первых, ее пока и так все устраивало, а во-вторых, было лень. Да и приличные мужики под ногами не валяются, их надо где-то подкарауливать, от кого-то уводить, а Анна Лакрицина не привыкла напрягаться.

Однако сегодня ситуация вышла из-под контроля, и Анна решила, что медлить больше нельзя. Конечно, она молодая, очень красивая, успешная и предприимчивая, но возраст берет свое. Если в тридцать лет не найти приличного мужа, то через пять лет поиски можно и не начинать, так как на рынке женихов останутся одни импотенты, безработные, гастарбайтеры и прочие непризнанные гении. Лакрицина уже успела насмотреться на работе на сорокалетних разведенок, как они носятся в угаре за любым членом и пытаются хоть как-то устроить свое женское счастье. Анна о таком и думать не хотела, она, конечно, до этого никогда не дойдет, но лучше не рисковать.

Пока Анюта размышляла, как ей жить дальше, в коридоре осторожно открылась дверь. Анна ухмыльнулась: «Ненадолго же его хватило!» Она точно знала, что это вернулся Антон. С видом побитой собаки сейчас начнет доставать ее своими слюнявыми извинениями.

Лакрицина тяжело вздохнула и повернулась на кровати спиной к входной двери. Она решила сделать вид, что спит, и, таким образом, избежать прямо сейчас покаяний и извинений со стороны мужа.

Антон в прихожей как-то долго шаркал, потом зачем-то он пошел на кухню, затем вышел в гостиную, и наступила тишина. Анна решила, что он наслаждается хаосом, который она произвела в квартире, и злорадно подумала, что именно ему придется все отмывать. Лакрицина закрыла глаза и притворилась, что спит, уж очень ей сейчас не хотелось выяснять отношения. Да и выяснять-то особо нечего, надо найти себе нового мужчину и оставить Антона в покое.

Анна была расслаблена и совершенно не готова к удару, поэтому, когда ей на голову обрушилось что-то тяжелое, даже не почувствовала боли. Просто резко потемнело в глазах, подступила тошнота, и что-то потекло по шее за шиворот того самого прекрасного зеленого платья. Лакрицина мгновенно подскочила на кровати и с удивлением посмотрела на Антона, который до сих пор стоял с ней рядом. Анна взглянула мужчине в лицо и с ужасом поняла, что это не ее муж, а какой-то темный грязный мужик с узкими глазами-щелочками и характерным мутно-желтым цветом лица. Он был похож на дворника-гастарбайтера, который подметал асфальт у них во дворе, а может, это был совершенно другой мужчина, Анна не могла сообразить. Во-первых, все нацмены для нее были на одно лицо, а во-вторых, она была в шоке от происходящего. Лакрицина схватила с прикроватной тумбочки тяжелый раритетный светильник и что есть силы ударила мужчину по голове. Он громко вскрикнул, что-то с грохотом выпало из его руки на пол. Гастарбайтер пошатнулся и сделал шаг вперед, наверное, хотел просто опереться о кровать, но Лакрицина уже плохо соображала. Она набросилась на вора как коршун и начала наотмашь бить его светильником, пока мужчина не перестал шевелиться. Анна увидела, что дворник, если, конечно, это был он, лежит с закрытыми глазами, а его лицо уже давно превратилось в кровавую кашу, и только после этого отбросила светильник в сторону. Лакрицина, пошатываясь, перешагнула через тело гастарбайтера и пошла в ванную комнату, где дрожащими руками закрылась на щеколду. Она сползла на кафельный пол и, обхватив колени, прислонилась к холодной стене. Наконец-то. И вот тут Анна почувствовала сильную пульсирующую боль в голове и осторожно до нее дотронулась. Поднеся руку к глазам, она увидела, что все пальцы в крови, крови было так много, что она стекала на белоснежный кафельный пол, образуя лужицу. Лакрицина дотянулась до полотенца и, сложив его вдвое, прижала рану.