Падение «ангелов»

Утро следующего дня. Великий Коринф.

Уже давно рассвело и город, огромный конгломерат мегаполисов, освещён тусклым солнцем, скрывшимся за неплотной пеленой серой облачной вуали. Огромные небоскрёбы, «царапающие» верхушками небесную твердь и лачуги с трущобами в пригороде – все они под мрачным светом унылой вуали.

Невообразимо огромный град, раскинувшийся на месте былого Коринфа и расположившийся на север и юг, поглотив более мелкие городки, местом сосредоточения власти и силы Империи на Балканах, вобрав в себя и Лутраки. Это выражается в исполинских административных зданиях, величественных нетронутых небоскрёбах на севере, частично сохранённой историчности на юге, огромной армии и множества статуй, что в камне и бронзе увековечили память героев и святых, которых чтит Рейх. В сердце города, на месте, где некогда был пролив, соединяющий два залива, теперь монументальное строение, целый дворцовый комплекс и ансамбль красивейших строений в неоготическом стиле, устремлённых пиковыми башнями к небесам. Именно там сосредоточена вся власть императора, им отображено вся могущество и сила Рейха и показана милость Канцлера.

Однако небольшой семье, живущей в двухэтажном бело-кирпичном доме, близко к южной окраине города, нет дела до того, как и чем выложена неоспоримая слава правителя страны.

– Сейчас-сейчас, подожди пару секунд, – сказала женщина, продолжая копошиться в небольшом ящичке комода, что-то ища.

В прихожей, вытянутой в форме трёхметрового коридора, стоят двое – девочка, лет семи и её мать. Стены, обклеены приятными обоями цвета сухого лаврового листа, слабо освещены слабо светящей диодной лампы под потолком. Чёрный, подстриженный под каре, волос женщины аккуратно обрамлял её утончённый аристократичный мраморно-бледный лик. На женщине чёрная кожаная короткая куртка, подчеркнувшая стройность девушки, поверх тканевого платья цвета угля.

– Мама!

На девочку, стоящую у железной двери, устремился тёплый взгляд выразительных светло-голубых глаз, подчёркнутых тушью, а рельефные губы растянулись в улыбке, и последовала бархатная приятная речь:

– Да, Марта.

Девочка с длинным чёрным волосом, одетая в чёрную школьную форму, с округлыми очертаниями лица, пухлыми губами и ясными изумрудными глазами, звонким голосом вопрошает:

– Что ты ищешь?

– Сейчас-сейчас… только найду.

Девушка, перебрав кучу карандашей, ручек и прочей канцелярии нашла небольшой баллончик и, подцепив его утончёнными длинными пальцами, спрятала в кармане.

«Ох, Сериль-Сериль, нужно быть осторожнее» – сказала себе женщина.

Каждый выход на улицу в Великом Коринфе это всегда опасность. Сериль помнит, что город, как весь юг Балкан вошёл в состав Империи без войн, без сражений и это не могло отразиться на правопорядке. В остальных регионах, в послевоенное время, всё моментально под контроль брала Имперская Полиция, Инквизиция и Армия Рейха, которые до этого полностью вычищали инакомыслие, а тут все силы, которые выступали против власти Императора, просто смолкли и ушли в подполье, тайно накаляя обстановку.

– Мам, я не хочу в Схолу! – заявила девочка.

– Почему, миля моя?

– Там Анастас. Он как узнал, что мой папа – военный, стал обзываться.

– Как?

– Говорит, что я «выводок тиранов». Говорит, что мой папа забрал у них свободу.

– Ничего. Я поговорю с вашим руководителем в классе, чтобы Анастасу сказали, что так нельзя говорить.

«Почему же Империя ничего не делает?» – возмутилась в мыслях Сериль, вспоминая, что нападки в Схоле это одна из самых безобидных проявлений ненависти здешнего населения к сторонникам Канцлера, ибо большинство коринфян думают, что у них Рейх отобрал законную свободу.

«И в чём была их долбанная свобода?» – вопрошает у себя Сериль, воспоминая, что до этого в Великом Коринфе в парламенте состояло не менее полусотни различных партий и движений, а теперь, согласно «Договору покорности», только одна политическая сила – Имперская Монархическая Партия.

«Договор о покорности… видимо им само это название покоя не даёт», – усмехнулась Сериль, понимая, что это соглашение беспрецедентное для Империи, ибо оно дало широкую автономию региону, от своего парламента до того, что у южных Балкан есть свой Протоканцлер, входящий в Координационный Совет, где собраны все владыки департаментов власти. – «И чего им не радоваться этим подаркам? Такого нет ни в одном клочке земли Империи… совсем мозги забродили после кризиса».

– Мама!

– Идём-идём!

Взяв всё необходимое, девушка взяла дочь за руку, открыла полупрозрачной карточкой дверь и та со скрипом отворилась и так же её закрыла.

– Доучь! – раздался крепкий возглас посреди серого подъезда и Сериль обернулась. На ступенях стоит высокий мужчина в летах, на котором серое пальто, чёрные брюки и округлые туфли. Сериль приятно смотреть на седину коротких волос этого человека, на слабые морщинки и доброту в глазах; из её ладони выскальзывает рука дочери, но она не пытается остановить её.

– Дедушка Карлос! – радостно закричала Марта. – Дедушка!

– Ох, внученька, – обрадовался мужчина, подняв девчушку на руки.