Падение Арконы

Исход им безошибочно определялся и на жизнь хватало, и еще бы как хватало. Когда не хотелось тащиться через весь город на ипподром, Игорь шел на ближайший вещевой рынок, но вовсе не для того, чтобы подзаработать грузчиком. Таких было немало и без него. Под ногами толпящихся сограждан Игорь непременно находил портмоне, заботливо набитое долларами. Вы скажете, что это невозможно? Нет. Хотя маловероятно, впрочем, каждому рано или поздно да повезет. Но Игорь-то не каждый! Он относился к той редкой категории везучих людей, которых называют магами. А маг не ждет золотого шанса, потому что создает его сам.

Иногда он делал анонимные взносы на счет какого-нибудь общества зеленых, зоопарка или цирка- но никогда не помогал Фондам поддержки и прочим организациям, хорошо зная их суть.

Люди и так достаточно смышлены, чтобы добыть себе на пропитание.

Животное в условиях города, а особенно в условиях рынка, обречено на гибель. Еще он анонимно помогал некоторым талантливым изобретателям, хотя не баловал их пожертвованиями слишком часто. Голод обостряет ум.

Уму всегда чего-то недостает, если вдобавок желудок пуст.

Игорь растворился среди черных голых аллей Парка. Здесь тоже ничто не напоминало о детстве. Все изменилось. Не те запахи. Иные звуки и мелодии. Кто-то весело орал с выцветшей дырявой эстрады: "И твой конь под седлом чужака!" Совсем другие люди. Остались, правда, беседки вдоль реки, да вечно голодные утки, рискнувшие на зимовку.

В Нескучном повеяло знакомой, совсем недавно забытой юностью. На склонах то тут, то там кучковались озябшие, но довольно веселые, неформалы. Здесь клубился парок над чашкой горячего кофе из термоса. Здесь яростная мелодия Высоцкого раздвигала готовый сомкнуться прочный обывательский круг. Бородатый мужчина в свитере, собрав изрядное число молодых чуть хипповатых слушателей, хрипло пел "Горизонт".

Слова сплетались в ленту дорог. Два дыхания - в одно. Сердца отбивали ритм... Затем вспомнили Цоя.

Традиционную "Пачку сигарет" и космогоничную "...по имени Солнце".

Игорь любил эти песни.

Кто-то грел над мерцающим огнем кружку с ароматный пуншем. Игорь подошел ближе. "Гномы и хоббиты"

раздвинулись, дав место у костерка. Бородач уступил гитару юноше с легким намеком на усы над тонкими красивыми губами и длинными волосами, схваченными в хвост.

Его лицо мигом посуровело. Он поправил на указательном пальце железный перстень с руной Ингуз и запел совсем о другом:

Тропа уходит из под ног, Сворачивая в лес.

Волшебный город Тир- На- Ног* Спускается с небес.

Его соблазны велики:

Любовь, богатство, власть.

Однако, мы не старики, Жизнь вроде удалась.

Он тянет руки ступеней, Он предлагает нам Подняться в странный Мир Теней, Чтобы забыться там И мы пройдем под свод ворот, Уроним там слезу, Прощая чуждый нам народ, Оставшийся внизу.

Ему зааплодировали. Потом бородач, которого знали под именем Драгомира, вернул себе музыкальный инструмент:

- Песню Гэндальфа. Можно песню Гэндальфа!?

- Заказ принят, - тихонько подыгрывая себе, Драгомир повел неспешный речитатив:

Набита трубка табаком, Колечками серый дым, Веселый огонь в камине твоем - Ход времени необратим.

Пусть за окном сумрак и грязь - Завтра будет рассвет.

Его ты встретишь, чудак, смеясь И радуясь теплой весне...

Неожиданно раздалось что-то не менее близкое, интимное, неспешное, средневековое...

- Эльфы! Эльфы идут! Приветствуем вас, сыны Зеленолесья!

Тому, для кого все открыты пути, Не стоит земным рисковать.

Работай, играй, путешествуй, шути, Учись свое счастье ковать.

Но если спиною ты чувствуешь Рок, И боль причиняешь, любя, Знай, это тебе преподносят урок - То Магия ищет тебя!

Игорь вздрогнул. К горлу подступил комок. С горы по склону вниз спускались еще люди в серо- зеленых плащах. Но его взор был прикован лишь к одному из них, широкоплечему скальду с гитарой в руках. Он выглядел лет на сорок, может и больше.

В нем было нечто загадочное, даже таинственное, одновременно и притягательное, и отталкивающее. Может, немигающие голубые глаза на бледном мужественном лице? Или этот заметный шрам, что лег на щеку.

Волнистые светлые волосы предводителя "эльфов" стягивал серебристый венец.

Мокрые полы "эльфийского" плаща сбивали капельки холодной влаги с коричневой от сырости травы. Хлопали о щиколотки. Снова ломали слабые стебли...

- Инегельд! - вдруг обратился к вожаку один из "перворожденных" с деревянной катаной в ножнах- А про Альфедра вспомнишь?

Он кивнул. А затем, подняв глаза на Игоря, улыбнулся ему как-то по-детски. Несомненно, это был Инегельд - скальд Рутении, Верховный жрец погибшей Арконы. И тут же в памяти Игоря возникли смутные очертания дымящегося Храма Световита. Три воина, застывших над телом убитой нелюдем княжны среди трупов друзей и врагов. Умирающий волхв и его более молодой наследник с магическим жезлом Власти в руке.

В пору было бы удивиться, а разве сам он не прошел невредимым сквозь тьму веков? Разве он сам не переплыл на лодке Велеса реку Времени, не успев состариться даже на год?