Падение Башни

Поглаживая раненое плечо Эрика, Нина пришла к Роберту. Он стремительно шел на поправку, объятый злостью за кровопролитие, что свершилось по их вине. Пусть даже косвенно. В данный момент Роберт сидел на задней веранде и размышлял о том, где может прятаться Томас. Странным образом Роберт думал об этом даже больше, чем Эрик. Так они и работали: когда Эрик уставал от интенсивной мыслительной деятельности, остальные брали эту ношу на себя, давая ему отдохнуть. Мистер Аурелио грелся на коленях Роберта, который неосознанно взбивал ему шерстку на шее, отчего рыжий толстяк довольно мурчал.

Через размышления Роберта Нина посетила Марка, и ее сердце упало в пятки. Она сражено выдохнула:

– О нет! Марк!

Нина даже приподнялась слегка, чтобы взглянуть в глаза Эрика и убедиться в том, что не ошиблась. Но швы на ребрах тут же запротестовали, мол «Угомонись, психичка! Ничего уже не изменишь!», а взгляд Эрика подтвердил ее видения.

Пуля задела не только печень, но и позвоночник, поразив спинной мозг. Марк потерял способность ходить.

Левий занимался Марком больше, чем остальными, оно и понятно. Человек, получивший подобную травму, очень быстро входит в период опасной депрессии, осознав, что отныне его тело от поясницы до кончиков пальцев ног перестало слушаться. Каждый второй человек, оказавшийся в инвалидной коляске, задумывается о самоубийстве. Теряется аппетит, сон, интерес к чему-либо. Жизнь кажется беспросветной и безнадежной, почему бы не окончить ее поскорее и не начать все сначала?

Но Марк держался молодцом, и Левий хвалил мужчину за то, что он заставляет себя видеть смысл в такой жизни. Марк даже смеялся над Рудольфом, который ближе остальных принял к сердцу трагедию друга, хотя эту функцию всегда выполнял Дэсмонд. Просто Дэсмонду было не до того, ведь он отчаянно хотел свести свои счеты с жизнью, путем наркотической комы.

– Левий нашел опытных докторов, которые будут работать с Марком. Шансы на восстановление способности ходить есть, но Марку придется долго и упорно работать, – ответил Эрик.

Когда Марк выздоровеет после ранения, начнутся интенсивные занятия по пять-шесть часов в день с противовесами, брусьями, кольцами. Марка ждут тяжелые испытания.

Вместо Марка заботу о налаживании контактов взял на себя Рудольф, который больше остальных наведывался в город, чтобы пообедать в своем ресторане то с одним чиновником из Парламента, то с начальником пограничного контроля, то с людьми из полицейского департамента. Шестеренки продолжали крутиться, бизнес продолжал жить.

Через Рудольфа Нина посетила и далекого отсюда офицера, с которым ее свела судьба, и который уже давно вышел с больничного и начал работать в новом месте. Это новое знакомство стало любопытным обстоятельством. Нина чувствовала, что со странной девушкой, предпочитающей называться Ханной, а не Хансом, Нине еще предстоит увидеться, вот только Нина не видела больше ничего. И тут она вспомнила вопрос, который задавала себе сотню раз, пока по этажам гостиницы за ней охотилась смерть.

– Почему я не предвидела этого, Эрик? – спросила она тихо.

Эрик напрягся. Нина просит ответ на вопрос, на который лишь она может ответить. Куда уж Эрику знать тайны ее паранормального восприятия?

Эрик сделал то, что умел больше всего в непонятных ситуациях.

– Может, мой дружок тебя отвлек? – пошло пошутил он и недвусмысленно подергал бедрами.

Нина заулыбалась. Она, наконец, начала понимать эти шутки, и они, действительно, были смешными. Но еще серьезнее то, что они били точно в цель. Разумеется, не совсем дружок отвлек ее внимание, хотя он приложил к этому максимум усилий, но сам Эрик и их близость унесла Нину куда-то далеко в неведомую страну наслаждения и счастья. Что-то вроде молочных рек и кисельных берегов с домиками из печенья и безе. В лесах живут мирные диковинные звери, водопад из ваты и радужные птицы. А снимешь розовые очки, и ты по уши в крови. Кому захочется вернуться в мир, где ты являешься частью жестокого бизнеса? Вместо зеленых лужаек с поющими пчелками – горы трупов и вонь их разложения. А вместо пушистых облаков, несущих тебя над сказочной страной – бесконечные агонические крики жертв, несущие по волнам боли, страха и скорой смерти.