Падение Даира

Крути, Гаврила, и ГаврилаНакручивает. И уже не поезд,А яростный летит благовеститель,—Архангел Гавриил…

Стр. 87. Эгретка

— пучок перьев, украшающих женскую прическу или головной убор.

Пластрон — туго накрахмаленная грудь мужской сорочки, одеваемой под жилет или смокинг.

Стр. 89. Баядера — название, данное европейцами индийским танцовщицам, служительницам религиозного культа, а также — индийским танцовщицам, выступающим в ресторанах за плату.

Коломбина — одна из масок итальянской комедии, веселая предприимчивая крестьянская девушка. Одновременно это и персонаж лирической пьесы А. Блока «Балаганчик».

Стр. 94. …перед террасой с севера лежали полки… — 51-я дивизия В. К. Блюхера, начавшая на рассвете 8 ноября атаки на Турецкий вал; захватила его приступом только 9 ноября.

С частями за заливом связи нет

… и далее… в море шли резервы… — с 7 на 8 ноября 15-я и 52-я дивизии форсировали Сиваш и 8-го — овладели Литовским полуостровом. Однако ветер переменился, и вода стала прибывать. Это создало угрозу дивизиям быть отрезанными от резервов. Малышкин верно подчеркивает, что это была самая критическая точка всей Перекопско-Чонгарской операции. Жители прибрежных деревень были брошены на укрепление затапливаемых бродов. Через Сиваш были двинуты, в результате этих мер, новые войска, отвлекшие и оттянувшие силы противника от Турецкого вала.

Дефиле — узкий проход между препятствиями (озера, горы, болота), используемый для задержания противника обороняющимися войсками.

А.Г.Лысов

ПРИЛОЖЕНИЕ

ИЗ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ И ВОСПОМИНАНИЙ СОВРЕМЕННИКОВ

А. Г. МАЛЫШКИН

Автобиография[24]

Родился в уездном городе Мокшане (Пензенской губернии)[25], бывшей столице мордовского княжества. Корни рода — из безземельных крестьян, бывших дворовых помещика Нарышкина, отпущенных на волю без надела. Ростки этого рода многообразны: одни шли в уезд, в мальчики, в приказчики, другие брали на откуп кабаки, третьи уходили на заработок в большие города — «на каменку» (строить церкви, дома), четвертые батрачили у богатых мужиков, пятые — орудовали на базарах и ярмарках с крапленой колодой и рулеткой. В такой обстановке прошло детство.

Почувствовать, полюбить литературу мне помогла Лермонтовская библиотека в Пензе, где я учился в гимназии. Блока и Пшибышевского, без преувеличения, пережил своим пятнадцатилетним уездным мозгом как личную трагедию, как тиф. Впоследствии так же глубоко перечувствовать пришлось заволжские рассказы А. Н. Толстого, «Петербург» Белого и «Слово о Полку Игореве», над которым я год работал в просеминарии профессора Каринского в Петербургском университете. Первая вещь, — конечно, стихи («В каземате») — была напечатана в «Правде» в 1912 году. Студентом вступил в литературный кружок В. Л. Львова-Рогачевского, с которым связано незабываемое воспоминание о первых встречах с «настоящими писателями» и о первом напечатанном рассказе (ж. «Современный мир»).

По окончании университета началась кочевая жизнь: революция, война, Черноморский флот, где я служил младшим офицером на тральщике, гражданская война, во время которой пришлось увидеть много мест и много людей. Все это было, конечно, сильнее литературы. «… С 1919 г. — Красная Армия. Оперативная работа на Восточном, Туркестанском, Южном фронтах. В 1920 г. входил в состав оперативной ячейки 6-й Красной Армии, проделавшей известный маневр у Перекопа: Кременчуг, Борислав, Каховский плацдарм — Перекоп — Симферополь…»[26]

.

Затем, после семилетнего перерыва, начал опять писать («Падение Даира»). Это было в 1921 году, в Таврии. В те дни, во время писания, приходилось еще иногда, по ночам, стрелять в форточку из нагана, чтобы отпугнуть бандитскую шпану.

С 1923 года началась Москва.

МАЛЫШКИН[27]

В. Лидин

В литературу Малышкин вошел темпераментно, особенный. На его гимнастерке еще как бы сохранились следы гражданской войны. В упрямых черных волосах не было серебряных нитей, которые преждевременно тронули голову Малышкина, когда ему едва минуло сорок лет. Все, чем жила лучшая, передовая молодежь в годы, предшествовавшие революции, все это Малышкин принес с собой и сохранил в душе. Она так и осталась на всю жизнь студенческой, молодой, отзывчивой, поборницей справедливости, необычайно скромной, когда дело касалось Малышкина, напористой, когда дело касалось кого-либо обойденного или несправедливо обиженного. Участник перекопских боев, обожженный гражданской войной, он был женственно нежен, любил Блока и музыку, пугался успеха, который сразу сопутствовал ему в литературе, ощущая литературу как дело ответственное, требующее огромных сил и труда.