Падение, или Додж в Аду. Книга первая

Что было сущим пустяком в сравнении с тридцать одной смертью и экономическими убытками, составившими десятки миллиардов. Иски против компаний, владеющих социальными сетями – в том числе против «Лайка», – уменьшили их стоимость, отняли у руководства кучу времени и тянулись годами.

Сперва подозревали российскую или китайскую разведку. Однако чем дальше шло расследование, тем менее правдоподобной казалась эта гипотеза. Некоторые видео и впрямь изготовила китайская фирма графического дизайна, но это ничего не доказывало. Скрипты и текстовые материалы, вроде фейковых блогов и постов в соцсетях, судя по всему, писали люди, для которых английский родной.

Не только Корваллис подозревал Элмо Шепарда. Тот был главным акционером или членом совета директоров многих компаний, которым последующие события оказались на пользу. Кроме того, он был либертарианец и энтузиаст биткойнов. Родился он в Юте, а значит, хорошо знал местные условия. Так что существовала школа мысли, что это сделал Шепард.

Противоположная школа мысли говорила «нет». Просто «нет». Нелепые голословные обвинения. Связь с родным штатом Эла – либо случайность, либо сознательная попытка бросить на него подозрения.

Корваллис и Мэйв все реже ездили в Моав – с маленьким ребенком куда приятнее сидеть дома. Через два года у них родилась дочь Кэтрин, а еще через год они усыновили Эдуардо из Гватемалы. Мэйв решила не работать полную рабочую неделю. Няня и домработница, а также многие менее заметные привилегии богатства оставляли ей достаточно времени на проект ВУЯЛь, которым она надеялась завершить то, что они с Верной когда-то начали в «Зтетике». Моавский фейк ушел в прошлое с феноменальной быстротой – во всяком случае, так казалось Корваллису, когда он по той или иной причине вспоминал тогдашние события. Он, как и многие в ИТ-индустрии, пришел к выводу: ответ на загадку знает АНБ и другие сверхсекретные агентства. У них-то есть средства преодолеть криптографический заслон, воздвигнутый организаторами фейка. Рано или поздно истина просочится наружу: либо какой-нибудь обиженный сотрудник сольет информацию, либо документы рассекретят.

Ответ пришел с совершенно неожиданной стороны. Корваллис был на совещании в штаб-квартире Фортрастовского фамильного фонда, которая располагалась в сиэтлском районе Саут-Лейк-Юнион. На встрече надо было обсудить несколько формальных, но необходимых юридических вопросов с представителями НКО Шепарда. Наконец-то удалось создать ионно-лучевое сканирующее устройство для считывания всего коннектома человеческого мозга, а также компьютерное и программное обеспечение для обработки этих данных. На создание аппарата ушло несколько лет интенсивной научной работы и два миллиарда фортрастовских, уотерхаузовских и шепардовских долларов. Было подано пятнадцать тысяч патентных заявок: достаточно, чтобы занять полк патентных юристов на долгие годы. В работе участвовали двенадцать крупных университетов и медицинских центров. Блестящие молодые адвокаты строили карьеру на привходящих юридических сложностях. Некоторые из этих адвокатов были на встрече. Они принесли готовые документы, над которыми трудились годами. Корваллису, Зуле и прочим оставалось только поставить подпись.

Один из представителей Элмо Шепарда был юристом довольно высокого ранга. Непонятно, зачем его отправили на чисто формальную встречу. Он время от времени ловил взгляд Корваллиса, смотрел на часы и косился на окно – всё это с довольно многозначительным видом. И впрямь, после конца встречи он подошел к Корваллису и очень мягко, очень вежливо спросил, не уделит ли тот немного времени для разговора без свидетелей.

Звали его Синджин Керр. Разные люди называли его первым, вторым или третьим по значению приспешником Шепарда. Обычно он играл роль доброго полицейского и выглядел так, будто сейчас из павильона, где снимают фильм про Йель или Гарвард: зачесанные назад волосы, очки без оправы, безупречный пиджак, а в данном случае еще и безупречный плащ.

Они дошли до озера и якобы спонтанно взяли моторку на лодочной станции для туристов. Кроме них, желающих кататься почти не было. Весна в тот год не спешила смениться летом, и очки у Синджина уже затуманились от мороси.

Синджин сел к панели управления и вывел моторку на середину озера. С востока и запада к воде подходили крутые холмы, но за последние два десятилетия на южном берегу выросли небоскребы ИТ-компаний. Кое-как остатки старого Сиэтла все же сохранились, в частности стоянка гидропланов, которые облегчали жизнь туристам и гикам, желающим махнуть в Ванкувер или на острова Сан-Хуан. Все, кто жил и работал в пределах слышимости, привыкли к реву пропеллеров над озером.