Падение Империи

— Они могут быть в Звёздной Башне. — проговорила Каллина. Найт кивнул. Где-то во дворце послышался грохот и крики боя.

— Они ворвались в тронный зал. Проклятье! — прорычал Найт

— Идём в башню, живо! — скомандовал он гвардейцам

***

В тронном зале собралось сотня бойцов-гвардейцев. Сотня стражников и две стони легионеров. Учитывая вельмож и их семьи, что сумели сюда пробиться, боеспособных в зале было суть больше пяти сотен. Женщины и дети в счёт не шли, они уже пряталась в потайных ходах, о которых знал только сам император. Туда же он хотел отправить жену. Хелена, настырная волчица, предала склянки с ядом фрейлине, что спряталась в тайном зале, за троном, наказав ей:

— Если всё будет потеряно. Сделай так, чтобы они не достались врагу. -

Император уже понял, что им просто-напросто не хватило времени. Пэтрот просёк его ход. Уильям до боли стиснул зубы и сжал рукоять своего клинка, что носил имя «Ярость» Он восседал на троне, затачивая алмазной пылью свой двуручный эспадон из адамантитовой стали. Лезвие было широким, светло-серого отблеска, гарда исполнена в виде полумесяца, двуручная рукоять, обрамлённая золотом и эфес, сделанный в виде оскалившейся морды волка.

Бойцы сдерживали натиск мятежников, что таранили дверь. Хелена не ушла. Как бы он зло с ней не говорил, они стояла на своём, готовься биться до последнего, умирать, до последней капли крови. Она вооружилась ясеневым луком и добротным колчаном стрел. Ульям и Лайан были облачены в свои позолоченные доспехи с красными плащами.

Хелена смотрела на сына, подмечая, как же он похож на своего отца. Грустно улыбнувшись, она вложила стрелу в тетиву, когда ворота тронного зала стали трещать как щепки. Солдаты навострили мечи и копья. Лайан обнажил клинок, встав в боевую стойку, подобно орлу, что будет бить с высоты. Мятежники ворвались в тронный зал. Их было четыре сотни.

Предатели и верные короне рубили друг друга на смерть. Рубили остервенело и жестоко. Не жалея ни себя, ни врага, мятежник ворвались в тронный зал. Лязг стали о сталь звенел, содрогая стены и колонны. Крики рвали перепонки ушей, кровь и тела заполняли зал. Лайан всегда мечтал побывать в бою, он часто пел себе под нос старую песню: «Рубились, бились, в раскатном крике» Да только вот ничего общего с той песней и его фантазиями, этот бой не имел. Кровь, страх, стоны, смерть, всё это заставляло Лайана забыть о глупых мечтах. Он бил, сам не осознавая, что лишает человека жизни. Он убивал предателей, этим всё и сказано. Но, когда мятежный Истон-дар падал замертво под его ударами, Лайан чувствовал прилив сил. Вместе с этим и странное, пугающее чувство того, что он теряет контроль над собой. Он рвался в гущу противников, рубил, колол, резал, пуская в ход даже не честно удары. Голос в голове твердил ему: «Ещё! Ещё! Крови! Крови! Пусти предателю кровь!» И он повиновался ему.

Уильям видел главу предательского дома. Оделиана Истон-Дара. Слишком юного, вспыльчивого и нетерпеливого. Прозвучал боевой рог. Оделиан решил устроить представление. Уильям был только рад. Истон Дары сковали стену щитов, отступив к лестнице. Бойцы императора последовали х примеру и отступили к трону, оттаскивая раненых. Впереди двух отрядов стояли их предводители.

- Ну что, Оделиан, пришёл устраивать переворот? Как понимаю, Пэтрот решил послать своего верного пса? Что же великий предатель не явиться сам, а он же ведь наблюдает из тени, верно? — Уильям злобно посмеялся, оскалившись, словно бешеный бирюк. Оделиан не подав виду, что смутился. Он гордо ударил себя в грудь.

— Ну что ты так груб, мой господин? Ты сам привел себя и страну в эту ситуацию! Как только ты ступил на престол, мой отец чётко сказал, что страна катиться в драконью пасть! Поверь мне, даже если ты убьёшь меня, Пэтрот придёт и уничтожит тебя и твою семью. Сейчас мои солдаты убивают твои младших сыновей, наверняка насилуют твою дочку и баб СтоннКасселов! Тебе хотелось мира? Слышал пословицу: Благими намереньями, вымощена дорога во Врата Харды? Тебе хотелось мира, но ты привёл страну в упадок! Сколько людей погибло, чтобы ты пировал? Ты, именно ты уничтожил то, что строилось нашими дедами и отцами! Мало будет убить тебя и всех твоих отпрысков! Знай, Уильям Кон-Итьен, сегодня мы будем спать на костях старого. прогнившего Кинхарта, а завтра парировать на твоих! — Оделиан обнажил клинок и постучал его лезвием об щит

— Я вызываю тебя на дуэль! Если я умру, мои люди сдадутся, если умрёшь ты, твои люди сдадутся! Иначе, все, кто присутствуют здесь, умрут страшной смерть!

— Я принимаю твой вызов. — незамедлительно ответил Уильям. Хелене подскочила к мужу с мольбой.

— Не смей! Ты не должен так подвергать себя такой опасности, поставь кого-нибудь другого! Молю! — в разговор вмешался Лайан

— Отец, позволь мне убить предателя… -

— Негоже государю прятаться за своими людьми. Я люблю вас, обоих. — Уильям поцеловал жену. Затем он обратился к сыну, уже шёпотом

— Если я умру, сделай всё, что закончить эту проклятую войну. — Лайан зарычал, глухо, словно бешенный, он отступил назад, уводя за собой мать.