Падение Империи

— Ты права. Я законченный эгоист и сволочь. Когда Корру нужна была помощь, я всячески отмахивался и старался отвадить его, чтобы он мне не надоедал. Я ненавидел отца, мать, сестру, всех, потому что, потому что не мог принять, того, что не смог спасти Энри и Рену. Но Корра я могу спасти и сделаю это любой ценой. — Аэйри положила руку на его плечо. Терон коснулся её руки и вздохнул, поднимаясь с земли

— Поможешь? — вымолвил он, протягивая ей руку. Девушка улыбнулась, кивнула и приняла руку

— Для начала, нужно найти Айдана и Дориана. — предложила она

- А если они в плену? — спросил он

— Тогда, для начала, проведём разведку. — Терон довольно кивнул.

***

«Вставай»

Прозвучал знакомый и нежный голос во тьме. Айдан ухватился за него. Он шёл на зов, осознавая лишь то, что он может идти.

«Уже хорошо, сынок.»

Этот голос был строгий и грубый, однако, всё такой же родной. Тьма сменилась густым туманом, он вновь видел пристань, такую же чёрную водяную гладь, густой туман и едкий запах гари. На краю стояла женщина, держа в руках ребёнка, он был в шаге от неё. Айдан потянул руку, дотронулся до её плеча. Женщина развернулась, и он не узнал её лица и взгляда, однако, что-то связывало их, что-то необъяснимое. Женщина полностью развернулась к нему и нежно прошептала

— Вставай –

Айдан проснулся. Было темно, но не настолько, что бы он не мог различить окружающий его лес. Левое плечо отдалось ноющей болью, и легионер глухо простонал, пытаясь подняться. Перевернувшись на спину, он кое-как смог отползти, облегчённо вздохнув, он облокотился о ствол дерева. Меча и щита при нём не было, только верный охотничий нож. Айдан бегло осмотрел себя. Прибывал он в скверном состоянии Поломано несколько ребёр, ушиблена спина. Стрела оказалась шиловидной и застряла в теле. Благо доспех не дал стреле войти глубже. Грязно выругавшись, Айдан принялся доставать из рюкзака бинты и флягу со спиртом.

Осмотревшись и удостоверившись, что он находится один, превозмогая боль, он помыл руки, обломил стрелу, медленно стянул с себя кирасу, вместе с рубахой и принялся вытаскивать стрелу. Проталкивать её вперед не было смысла, по всей видимости, наконечник упирался в сухожилие или кость. Резко вытаскивать её, означало подписать себе смертный приговор и умереть от потери крови, драться и двигаться с инородной штукой в теле, что может продвинуться дальше и оставить его калекой тоже не вариант. Оставалось действовать как самоучка. Закусив палку, Айдан облил рану спиртом и застонал от жгучей боли. Затем, он медленно надрезал рану в четырех местах, так, чтобы расширить её и вытащить стрелу без резких движений. Кровь блестела на лезвии ножа, запах крови ударил Айдану в нос, но он продолжал операцию. Он часто задышал, понимая, что скоро перешагнёт болевой порог и скорее всего, скончается от болевого шока или потери крови. Утихомирившись, Айдан раздвинул рану в местах надреза. Плоть заныла, а разум закричал, но Айдан продолжал. Раздвинув рану одной рукой, Айдан принялся вытаскивать стрелу, медленно и осторожно. Ухватившись за часть древко, и потянув его, Айдан застонал и завыл, до боли сжимая деревяшку во рту, чтобы не закричать. Кровь лилась по его руки, стекая на мокрую от дождя землю. В висках застучало, уши заложило, а в глазах потемнело. Приложив усилие и терпение, Айдан вытащил наконечник стрелы, отбросил его в трону и принялся промывать рану спиритом, моля всех богов, чтобы он не подхватил заражение крови.

Перебинтовав рану и обмундировавшись, Айдан прикинул, что до рассвета оставалось несколько часов. Сейчас он находился в низу склона, удивившись, как он вообще не свернул себе шею, капрал понял, что лагерь Серебряных Листьев находиться совсем рядом. Корр и Дориан в плену, Аэйри и Терон, возможно удрали и если скрылись, скорее всего, думают, как проникнуть в лагерь.

— Ничего, я вам устрою партизанские войны Альвевы Пятой! — прошипел Айдан, медленно поднимаясь по склону вверх.

***

Раскаленное лезвие кинжала не смогло повторно коснуться его худого и бледноватого тела. Пусть он был в плену, руки его завязаны, а сам он оголён по пояс, Корр продолжал накладывать на себя защитные чары. Если пытки продолжаться несколько часов, она просто не сможет поддерживать защитные обереги и потеряет сознание. «Главное кричать, кричать громко и истошно» такими словами он себя успокаивал. Пока его магия не иссякла, он сможет терпеть любую боль. Одноглазый эльф смутился. Положив кинжал в сторону, он принялся работать по старинке, нанося удары по рёбрам пленника, так, чтобы сбить ему дыхание. Корр терпел, кричал, выл, стонал, слезы лились по его щекам, но он продолжал терпеть. Затем, поняв, что так ничего не добьёшься, он положил кинжал в сторону, вытер руки серой тряпкой и велел своим стражам снять пленника с подвески и усадить его на соседний стул, не развязывая пут.

Гал’ок повертел серебряное кольцо с изображением грифона в руках и хмыкнул, выражая свои смешанные чувства.