Падение Империи

— Ты — мой сын, Айдан. Мой дорогой, любимый, единственный сын. Кровинка моя, как же сильно я люблю тебя, всем своим сердцем болею за тебя. Как сильно я хочу быть с тобою, я бы смеялась, веселилась и плакала вместе с тобою, но я рядом, в твоей голове, в твоём сердце, я всегда была с тобою. Вставай, солнце моё, мой сыночек, душа моя. Проснись. — каким же великим теплом были наполнены слова этой женщины. Какую любовь она вкладывала в них, что бы её сын смог подняться. Она аккуратно поцеловала его в макушку

— Покой нам только сниться. Вставай, сын. Ещё многое нужно сделать — позади Мартина стояла Лара, в своём прекрасном платье зелёного цвета, волосы её были прибраны в хитросплетённую косу, так как она любила. Мартин, одетый в фартук кузнеца стоял на шаг впереди и притягивал Айдану могучую руку. Он принял помощь, но боль, накатившая новой вспышкой, заставила его вновь упасть. Отец в очередной раз помог сыну подняться. Её волосы были чуть светлыми, а глаза исинного цвета. Нет, Айдан абсолютно был не похож на него, тем более, на Лару.

— Просто скажи мне, отец, Мартин, скажи кто мои родители? — с мольбой спросил Айдан. Мартин отрицательно покачал головой и нахмурился

— Ты скоро об этом узнаешь. Тебе мой совет, прими правду такой, какая она есть. Хоть семья не начинается и не заканчивается общей кровью, твоя судьба будет переплетена с теми, в ком течет твоя кровь. — Айдан устал, но он внимательно слушал его, так как сердцем чувствовал, что возможно в последний раз видит их.

— Я горжусь тобою, сын. О другом и мечтать не могу. Не разочаруй меня, и не расстраивай её — Мартин кивнул в сторону Лары, которая звала его. Она звала его к свету, что прояснял непроглядную мглу. Вскоре Мартин, взяв Лару под руку, ушёл. А Айдан вновь остался один, один во тьме, один в этой растреклятой мгле…

***

Боль вскоре отступила. Он проснулся через несколько часов, когда солнце уже прошло свой зенит и только начало уходить к горизонту, чтобы день уступил место ночи. Внезапно над ним пронеслась крылатая тень. Он обратил свой взор к небу, зверь, а точнее грифон с золотыми перьями, массивнее всех своих сородичей, несколько раз прокружил вокруг него, и вскоре, махая побитым крылом, размах которых был, сопоставим с тремя двуручными клинками, приземлился в паре метров от Айдана, рассекая воздух и сотрясая землю.

Могучими лапами зверь зашагал к ездоку, с опаской поглядывая на кровь, что продолжала течь из его ран. Орлиная морда сменила злость и ярость на неподдельное беспокойство, зрачки расширились и почти заполнились всю радужку, как шершавый язык зверья прошёлся по щеке Айдана. Он бы засмеялся, если бы на это были силы.

Капрал положил руку на клюв, и грифон покорно сел рядом, ненароком закрывая ездока своими крыльями, как щитом. Ему бы не хотелось умереть у грифона на глаза, иначе зверь сойдёт с ума.

— Альва…. — еле слышно прошептал он, и зверь отозвался, мяукнув. Айдан, наверное, не привыкнет к тому, что грифоны умеют мяукать, как кошки. Альва положила орлиную морду на его тело и встрепенулась, когда почувствовала, что раны его заражены тёмной скверной. Орлиные глаза наполнились страхом и злостью, Альва принялась вертеть головой, потому что чувствовала боль Айдана, как свою. Когда она предпринял попытку подняться, грифон сей же момент подставила шею, когда Айдана вновь начал падать.

Он вцепился в неё мертвой хваткой, потому что боялся вновь упасть и не проснуться на этот раз. Раны не заживали, кровь за несколько часов не запеклась, а значит, он сможет залечить их только магией или в храме. «Жаль, рядом нет близнецов» подумал он, понимая, что вскоре истечет кровью.

***

Дориан-Ор-Махан и Айзора Трайден мчались на своих конях вслед за Альвой, так быстро как могли. Даже с ушибленным крылом императорский грифон мог обогнать даже дракона, а когда жизнь ездока под угрозой, и речи не может быть о промедлении!

Ни гном, ни леди Трайден не могли поверить в то, что Падший пришёл именно за Айданом. Хотя, Дориан уже дал этому логическое объяснение. У его народа есть для этого отдельный термин. Докан-Домар-Торхорт-Хириан или же Тот-кого-лелеет-сама-Судьба. Такие люди всегда попадают в центр любых событий, такие люди — легенды и герои, вокруг который вертится мироздание, такие люди — избранники пророчеств. Айзора с трудом в это верила, а гном и не заставляли её верить во что либо.

Айдан был для него братом по оружию, и коли легионеру пришлось столкнуться и наверняка ещё придётся сразиться с исчадьем Ненасытного, Дориан будем ему всячески помогать, ведь гном никогда не бросал на ветер данные им слова. С местью он может и повременить. Всё-таки, он всего лишь изгнанник. А Айдан, Докан-Домар-Торхорт-Хириан или же Тот-кого-лелеет-сама-Судьба.