Падение Константинополя

Елена усадила спасённую напротив Романа, и они некоторое время откровенно рассматривали друг друга. Наконец девушка, не выдержав проницательного взгляда верховного асикрита, опустила глаза.

– Её зовут Лучия,– сказала Елена, пытаясь нарушить затянувшееся молчание,– а это Роман. Он у нас главный.

– Роман? – удивилась Лучия, – совсем как у нас в Венеции.

– Ты из Венеции? – спросил Роман по-итальянски,– как же ты попала в гарем?

Услышав впервые за долгое время родную речь, девушка вздрогнула от неожиданности, но затем, улыбнувшись, воскликнула:

– Какое счастье встретить человека, который говорит с тобой на родном языке!

– Для меня ещё большее счастье встретить такую красивую девушку, – откровенно ответил Роман и улыбнулся ей.

Он не мог скрыть своего восторга. Оригинальная красота венецианки всё больше нравилась ему.

Лучия несколько смутилась от таких слов, но затем, взглянув юноше прямо в глаза, произнесла:

– Со вчерашнего дня фортуна вновь повернулась ко мне лицом: сначала меня спасают от верной гибели, а затем я встречаю такого приятного молодого человека, который говорит мне прекрасные слова. Неужели настал конец моим несчастьям?

Никто не понимал по-итальянски, однако их красноречивые взгляды говорили сами за себя.

– Ладно, давайте трапезничать, – распорядился Сократ, – а то плов остывает.

Длинный стол вместил всех гостей. Русичи подходили к огромному казану и, заполнив свои тарелки, садились есть. Помимо плова, старик угощал своих гостей жаренным барашком, прокопчённым в тонире.

– Сегодня у нас прощальный обед в этой таверне. С завтрашнего дня её хозяином будет мой сосед Ибрагим. Стало быть, мы должны всё съесть и выпить, чтобы этому турку ничего не осталось,– торжественно объявил Сократ и весело засмеялся.

Все дружно угощались отменной едой и запивали отборным византийским вином.

– И много у тебя ещё этого вина? – поинтересовался Василий, заполняя очередную чарку.

– Боюсь, так много, что непременно останется Ибрагиму.

– Тогда налегай, ребята! – приказал своей дружине Василий, – не оставлять же добро врагу!

Русичи, немного захмелев, стали шумно басить, и Василий крикнул им:

– Чего расшумелись? Лучше бы спели чего-нибудь. А ну, Святослав, запевай!

Святослав, молодой парень с недавно пробившимися усиками, начал петь приятным баритоном мелодичную русскую песню:

Мне сон приснился утром ранним:

Иду я по лесу зимой,

Но в том лесу моя отрада

Не может встретиться со мной.

Моя Отчизна златоглава,

Мои поля зерно томят,

Берёзок сон моих кудрявых

Моей любимой лик таят.

Тот лик, красивый и безгрешный,

Не раз от гибели спасал.

Красу чужую стран безбрежных

Своим мечом я защищал.

В лазурном небе отражаясь

Застыла девичья тоска.

Меня надолго провожая

Разлуки чашу пьёт до дна.

Дождись, красавица, и завтра

Придёт твой витязь на коне.

И солнце вновь засветит ярко

Но наяву, а не во сне.

Эта грустная песня, пришедшая из далёких российских просторов, заполнила теплом сердца всех присутствующих. Даже не понимая её слов, они чувствовали в ней и тоску по Родине, и разлуку с любимой, и надежду на скорое возвращение.

– А теперь, давай нашу задорную! – приказал запевале Василий.

Тот под топот и улюлюканье витязей запел уже лихую весёлую песенку.

От грохота стены таверны пошли ходуном, а когда все пустились в задорный пляс, то создалось впечатление, будто происходит страшное землетрясение. Иосиф подхватил Елену, Соломон кружился с Ириной, старик Сократ галантно подпрыгивал с Лучией, и только Роман с чаркой вина уселся напротив огня. Лучия, видимо, быстро устав, подошла к нему и села рядом. В мерцающих отблесках пламени девушка выглядела просто восхитительно, и Роман не мог оторвать от неё глаз.

– Считай, что ты вчера заново родилась, – сказал ей Роман, – хвала Богу, что тебя, хоть и случайно, но спасли.

– Значит, я всё-таки рождена под счастливой звездой. До вчерашнего дня мне казалось совсем обратное.

– Расскажи мне о себе. Как же случилось, что ты из далёкой Венеции попала сюда?– спросил он её.

– Это очень длинная история. Боюсь наскучить тебе своим рассказом.

– Готов тебя слушать до самого утра, – произнёс Роман.