Падение Левиафана (ЛП)

Тереза вырвалась из рук Джима. "Вам не обязательно это делать. Ты можешь вернуться". Но она слышала отчаяние в собственном голосе, когда говорила это.

Улыбка ее отца была блаженной. "Отпустить - это нормально. Держаться - это только боль и усталость. Ты можешь отпустить".

Тереза почувствовала, как ее захлестнула волна небытия, пустота там, где должно быть ее "я", и она закричала. Это были не слова, не предупреждение и не угроза. Это было просто крик ее сердца, потому что ей больше нечего было делать. Она запустила двигатели костюма, врезаясь в черную паутину, которая держала ее отца, и начала рваться. Она хватала горстями темную спиральную нить и выдергивала ее на свободу. Запах озона проникал в знойный свет, как угроза бури на грани жары. Ее отец закричал и попытался оттолкнуть ее, но нити держали его.

Голос Джима, казалось, доносился с огромного расстояния. "Тереза! Уходи оттуда! Не повреди станцию!"

Ее вселенная сжалась до ее тела, ее скафандра, разрушенной плоти ее отца и инопланетной твари, поглощающей его. Он корчился от боли, когда она пыталась освободить его, и кричал, чтобы она остановилась.

Какая-то сила схватила ее, словно огромная невидимая рука, и потянула прочь. Миллион крошечных, нереальных игл вонзились в ее плоть и начали разрывать ее на части. О, - подумала она, - мой отец убьет меня.

И тут боль ослабла. Джим был рядом с ней, и на мгновение кто-то еще, но она не могла его разглядеть. Блеск в глазах Джима стал ярче, а его кожа приобрела восковой оттенок и жуткую опалесценцию. Его зубы были обнажены в грубом, животном усилии.

"Он ушел", - сказал Джим. Это было едва слышное ворчание. "Он ушел. Если он готов убить тебя, то это уже не он. Его больше нет".

Ее отец - то, что было ее отцом, - все еще держался на черных нитях. Его рот был открыт от боли и ярости, но из него не вырывалось ни звука. Голубые светлячки плясали по разорванным нитям, как муравьи на растоптанном холме.

"Холден", - сказал Танака. "У нас проблема".

Танака стояла к ним спиной. Через ее плечо широкое, светлое пространство заполнялось телами. Из каждого коридора и прохода, как дым, валили инопланетные часовые.

Глава сорок пятая: Наоми

Чем ближе "Росинант" и "Сокол" приближались к станции, тем больше укрытий давала инопланетная структура и тем меньше поле боя попадало в поле ее зрения. Роси могла составлять отчеты в реальном времени, синхронизируясь с другими кораблями своего маленького флота по жесткому лучу и составляя лоскутную карту из данных полудюжины разных кораблей. Но ей это не нравилось. Она чувствовала себя наполовину ослепленной.

"Еще двое на связи", - сказал Алекс.

"Есть", - крикнула в ответ Наоми. Один из системы Аргата, другой из Кивиры. Она настроила "Роси" на идентификацию их силуэтов и сигнатур двигателей. Ни у одного из них не работал транспондер. Да и не было причин. Все на стороне улья уже знали, кто они такие, и не собирались сообщать ей об этом.

На дальней стороне кольцевого пространства три вражеских корабля медленно расправлялись с ее истребителями. Она потеряла "Амадор" и "Брайан и Кэти Йейтс". Сенатор получил тяжелые повреждения и выпускал воздух. Через кольца волна за волной проходили новые вражеские корабли. Некоторые из них - многие из них - были кораблями, которые она вызвала сюда. Лаконские научные и военные корабли, корабли разведки и поддержки из подземелья. Экипажи отвечали ей, Элви или Трехо, а теперь представляли собой нечто совершенно иное. Другим организмом.

Когда у нее появилась минутка, чтобы собраться с мыслями, она задумалась о том, сколько людей там еще осталось. Вторгся ли Дуарте в сознание всех людей во всех системах, или его целью были те, кто направлялся к кольцам? Она представила себе целые станции, заполненные безмолвными телами, работающими в идеальной координации, необходимость вербального общения заменена прямым воздействием мозга на мозг. Одна рука с миллиардами пальцев. Если бы человечество было таким, как сейчас, то никогда не было бы другого разговора, другого недоразумения, шутки или дерьмовой поп-песни. Она попыталась представить, каково было бы ребенку, родившемуся в таком мире, не как личность, а как придаток, который никогда не знал себя как что-то другое.

"Наоми?" Alex said. "Еще трое, и один из них класса Шторм".

"Вижу. Наведите луч на... Лин Синианг".

"Он ваш", - сказал Алекс.

"И следите за дропшипом, прибывающим из системы Торфаен".

"Просто жду, пока она не окажется в зоне видимости".

Наоми проверила запасы боеприпасов, хотя на самом деле у нее не было на это времени. У них все еще было приличное количество торпед и пуль для рельсовых орудий. Боеприпасов было маловато. И они находились в тылу флота, в той степени, в какой у сферического поля боя есть тыл.

Связь появилась. У женщины по другую сторону связи были длинные черные волосы, убранные в функциональный пучок, а на ключице вытатуирован старый добрый круг ОПА, хотя она выглядела слишком молодой, чтобы родиться, когда ОПА еще была реальной силой. Роси вывел ее имя на хайрон для Наоми.