Читаем Падение Левиафана (ЛП) полностью

"Ничего до сих пор. Видишь ли, теперь у нас есть несколько миллиардов убийц, которых мы можем поместить туда, где раньше находились воздушно-феерические ангелы света. Я собираюсь дать нам больше шансов в этот момент".

"Это был план Дуарте."

"Так и было."

"Я прошел через все это не для того, чтобы быть им".

"Может быть, ты прошел через все это, чтобы понять, почему он сделал то, что сделал. Чтобы разобраться в этом", - сказал Миллер, снимая шляпу и почесывая за ухом. "Ты делаешь то, что должен делать, чтобы дать отпор, или тебя убивают. В любом случае, ты теряешь то, чем раньше был человек".

По всему кольцевому пространству метались люди. Страх, облегчение и сосредоточенная концентрация на ремонтных работах, пока звучали аварийные клаксоны.

А за пределами колец - системы. Миллиарды жизней. Миллиарды узлов, ожидающих, когда их соединят в единый, огромный, прекрасный разум. Отсюда Джим мог видеть великое единство, в которое может превратиться человечество, и более того, он мог это сделать. Он мог завершить работу, начатую Дуарте, и принести во вселенную нечто новое, великое и сильное.

Это было бы прекрасно.

Миллер кивнул, словно соглашаясь с чем-то. Возможно, так оно и было. "Нервничать, чтобы впервые поцеловать свою большую влюбленность? Или злишься из-за того, что из квартиры напротив открывается более красивый вид, чем из твоей? Играть с внуками или пить пиво с придурками с работы, потому что возвращаться в пустой дом слишком уныло? Все это грязное, грязное дерьмо, которое приходит, когда ты на всю жизнь заперт в своей собственной голове. Это и есть жертва. Вот от чего ты отказываешься, чтобы получить место среди звезд".

На мгновение Джим позволил себе заглянуть вперед сквозь эпохи, чтобы увидеть яркость, с которой человечество могло бы распространиться по Вселенной, открывая, создавая и развиваясь в своем хоре. Выходя за пределы того, что может представить себе один человеческий разум. Одеяло света, соперничающее с самими звездами. Вернувшись в светлую камеру, его физическое тело застонало от благоговения.

И он вздохнул.

"Оно того не стоит".

"Да", - сказал Миллер. "Я знаю. Но что ты можешь сделать?"

"Они закрыли кольца, - сказал Джим, - но они сохранили станцию. Медленную зону. Они оставили все здесь, чтобы можно было к этому вернуться. Кольцо Сола не могло бы работать, если бы здесь не было станции, с которой оно могло бы соединиться. Они наложили повязку, не вытащив сначала занозу".

Миллер задумчиво хмурился, но в его глазах был блеск. Где-то Тереза выкрикивала имя Джима. Он должен был позаботиться об этом. Но сначала было еще одно дело.

"Амос", - сказал он, и большой механик повернулся, чтобы посмотреть на него. В машинном цехе было включено аварийное освещение, и целая полоса палубы просто отсутствовала. В одной руке Амос держал набор для ремонта, в другой - сварочный аппарат. Мускрат, все еще сидевшая на своей кушетке, издала приветственный лай и повизгивала.

"Привет, кэп".

"Насколько серьезны повреждения?"

Амос пожал плечами. "Бывало и хуже. Что случилось с тобой?"

"Многое. Действительно много. Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу".

"Конечно."

"Скажи Наоми эвакуировать пространство кольца. Выведите всех. И куда бы вы ни отправились, будьте готовы остаться там".

"О каком времени идет речь?"

"Оставайтесь там", - сказал Джим, и Амос поднял брови.

"Что ж. Хорошо."

На краю кольцевого пространства враг сдвинулся и надавил, чувствуя, возможно, что силы Джима уже не те, что раньше. "И скажи ей, чтобы поторопилась. Я не уверен на сто процентов, сколько смогу продержаться".

Амос оглядел цех, поджав губы, потом вздохнул и начал укладывать набор для ремонта. "Ты уверен, что не хочешь сказать ей сам?"

"Я думаю, мы уже сказали все, что нужно было сказать", - сказал Джим. "Еще одно прощание не поможет".

"Я вижу. Ну, с тобой было приятно работать".

"И тебе тоже".

"Эй, кэп, что там с остальными?"

"Танака мертв. Дуарте тоже".

"Кроха?"

"Не уходи, пока она не приедет."

"Это то, что я ждал услышать".

Джим вернул свое внимание к станции, сложной и активной, как его клетки. Теперь все имело для него смысл - проходы, часовые, огромные машины, которые разбивали богатый свет и открывали дыры в спектре. Это порождало тонкие линии. Они так многого не видели и не понимали. Все они просто пробирались через врата, используя их как короткие пути и надеясь на лучшее. Вид прекрасных идиотов.

Он сдвигал то, что мог, переделывал проходы. В этом был определенный риск. Тонкие линии дрогнули, и враги закружились, принюхиваясь к воротам. Джим открыл глаза.

Боль была ошеломляющей. Теперь, когда он снова осознал свое тело, он не понимал, как раньше игнорировал ее. Онемение в конечностях сменилось жжением. Нити в его боку натянулись и порвались. Было трудно видеть. Глаза слезились, а кожа по всему телу сильно чесалась, но руки были скованы, и он не мог почесаться.

Тереза плавала в шаре. Он знал, что она кричала о нем так же, как он знал относительную плотность различных элементов или имена греческих богов. Интеллектуально, не помня, где он это выучил.

Перейти на страницу:

Похожие книги