Падение небес

В шатре появились слуги, опустевшие подносы унесли, зато притащили жаровни, наполненные углями. Тринадцатый принялся щепотку за щепоткой бросать в них какой-то порошок, пополз сладкий, усыпляющий аромат.

Чародейство и в самом деле предстояло сложное, если бог, ранее обходившийся мощью собственного разума, прибег к средству, которое больше подходило для деревенского колдуна.

«А бог ли он вообще?» – подумал фа-Тарин, и с этой жуткой, святотатственной мыслью провалился в сон.

Обнаружил, что не лежит, а стоит, причем в том же самом шатре, вот только все вокруг видится смазано, точно сквозь дымку. Различил очертания жаровен, тела на полу, а обратив взгляд на Господина, едва не ослеп – в зрачки ударило злое багровое сияние.

Фа-Тарин попытался застонать, но почему-то не смог, не сумел и поднять руку, чтобы прикрыть глаза. А потом его потащило вверх, повлекло волнообразными мягкими движениями, точно рыбу, какую вываживает опытный рыболов. Мелькнуло что-то черно-алое, и он оказался под серым небом.

Последовал стремительный рывок, и фа-Тарин понял, что вновь может двигаться.

Ощутил громадное тело, мощные конечности, клокочущую в трех сердцах ярость… сильные крылья…

Крылья? Три сердца?

Паника вынудила задергаться, точно оказался на месте попавшего в ловушку зверя. А в следующий миг на фа-Тарина обрушилась лавина чужих мыслей, огромных, тяжелых и холодных, словно айсберги. Погребла под собой, раздавила, едва не лишила осознания собственного «я»…

Понять ни одну из этих мыслей он не мог, не мог даже разобрать слов, поскольку существо, в разум которого угодил тысячник, думало не словами, а образами, излишне сложными для родана. Они были абсолютно, совершенно чужими, и единственное, что удавалось осознать – ярость и жажду мести.

Внешне «союзник» напоминал человека с двумя парами рук, одной обычной, и второй – на месте ног. Голова его была лишена волос, а из спины вырастали лоснящиеся черные крылья. На пальцах красовались острейшие когти, а место кожи занимало нечто похожее на серый песок.

Лавина чужих мыслей накатила вновь, подобно реву множества труб, пытавшихся сыграть разные сигналы. Ларин фа-Тарин ощутил, что его разрывает на части, болтает и трясет, будто корабль в бурю. Собственные мысли перепутались, и вновь большого труда стоило не потерять способность думать связно.

А потом он услышал зов, тонкий и пронзительный, как пение комара.

И «союзник», уловив его, начал подниматься выше, туда, где кружили его собратья, общим числом девятнадцать. Мелькнул внизу и пропал из виду лагерь у брошенного города.

Чудовищные исполины летели на юго-восток, мелькали внизу леса, прошитые серыми нитями дорог, зеркала озер, неровные пятна деревень, шпеньки замков, крыши городских домов. Громадные крылья терзали воздух, от их ударов ходили ходуном облака, и поднимался ветер.

Фа-Тарин понемногу приспособился к мыслям «союзника», смог переносить их легче, чем ранее. И даже удержал его, когда гигант вознамерился атаковать небольшой городок, в центре которого стоял храм Всех Богов. Мысленно закричал: «Не то!», и чудовище после недолгого колебания недовольно заклекотало и неторопливо пошло вверх.

Судя по тому, что город не был покинут, они достигли Золотого государства. Громадные силуэты в небе были замечены, по улицам забегали люди, а с одной из башен пустили несколько стрел.

Город исчез за краем земли, вскоре показалось море – серое, вспененное, с белыми барашками на волнах. Стал виден корабль, идущий на запад. И тут один из «союзников» не выдержал, рванул вниз, точно сокол на цыпленка. Ударили громадные лапы, раздался треск.

От корабля осталось несколько щепок на поверхности моря, прочее сгинуло в чудовищной пасти.

Фа-Тарин испытал безумную ярость, зависть и жажду крови. Не сразу понял, что это не его чувства, что он ощутил то же, что и его нынешний «скакун». Когда осознал это, испугался до полусмерти – как можно сражаться вместе с существами, которыми движут подобные желания?

«Союзники» напоминали бешеных волков, только были намного сильнее.

Полетели вдоль берега, и из-за горизонта вынырнул замок, виданный фа-Тарином только вчера – в колдовском огне. Золотистые стены и башни, идеально соразмерные, вызвали у гнома восхищение, тут же залитое всепоглощающей яростью, рожденной тремя сердцами «скакуна».

«Союзник» презирал мелких, ничтожных существ, изуродовавших лик земли своими постройками. Ненавидел старинных врагов, что получают силу благодаря этим постройкам, и мечтал об одном – уничтожать.

Провал беззубого рта распахнулся, и породил злой клекот.

Фа-Тарин вздрогнул, когда его скакун повернулся головой вниз и понесся к земле. Дома, башни и улицы надвинулись, стало различимо пятно разрушений среди Безариона, и гном удивился – что, здесь уже кто-то сражался?