Падение небес

Жители Стритона, собравшиеся вокруг костра, разведенного на руинах храма, чувствовали одно и то же: с серым дымом в чистые небеса уходит сила того, кто называл себя Господином.

И Третий Гринч-Нас ощущал то же самое.

Олен ждал чего угодно – страха, растерянности, паники, но не того, что армия Тринадцатого дружно сойдет с ума и ринется в самоубийственную атаку. Когда тысячи воинов разом испустили крик, похожий на стон раненого зверя, Рендалл вздрогнул, а кот около его ног нервно дернул хвостом.

– Месть! Месть!! Месть!!! – понеслось над полем боя, Олен увидел выпученные глаза, перекошенные рты, и понял, что сражавшиеся под флагами Господина бойцы рванули вперед.

Он не успел удивиться или испугаться, как обнаружил, что не один, что рядом оказались Харальд и Саттия. Услышал голос ари Рогхарна, возглавлявшего центр войска, и понял, что тому удалось остановить и вернуть в бой бежавших ополченцев. Устало подумал, что смешно после схватки с богом рубиться с обычными роданами, и взмахнул мечом.

Первого врага, гоблина, поразил ударом в горло, второму вцепился в лицо Рыжий, третий, гном, пал от клинка Харальда. Но остальные не заметили гибели соратников, они накатились, подобно океанской волне, и земля щедро оросилась кровью, хлынувшей из ран…

В первый миг безумцы яростным натиском сумели потеснить безарионское войско. Даже белые гномы, чей отряд уменьшился во много раз, приостановились. Но затем стало сказываться то, что воины Господина бились исступленно, но каждый за себя, не помня о соратниках, а противостояли им не отдельные бойцы, а сотни и тысячи, чьи командиры знали свое дело.

Ари Валн на левом фланге первым выправил положение, пустил в ход магию Ан-чи…

Олен же просто махал мечом, тяжелевшим с каждым ударом. Отводил клинки в руках врагов, старался не делать лишних движений, беречь силы, таявшие со скоростью упавшей в костер ледышки. Рядом взрывался фейерверками ударов Харальд, похоже, не знавший усталости. Рубилась Саттия, сражался оцилан, за спиной ощущалось присутствие Бенеша.

Молодой маг не пускал в ход колдовскую силу, не творил заклинаний, но непонятным образом давал почувствовать, что он тут. Сзади будто тянуло легким приятным теплом…

Когда из леса вышел небольшой отряд воинов, Рендалл в первый момент решил, что к врагу подошла подмога. И только затем понял, что там одни лишь эльфы и что они собираются пустить в ход луки.

Стрелы, что способны пробить почти любой доспех, ударили в спины безумцам, и начали падать убитые. Кто-то, лишившийся рассудка не до конца, попробовал обернуться, глянуть, в чем там дело. Донесся крик сотника или тысячника, пытавшегося остановить своих, но быстро оборвался.

– Альтаро?! – радостно воскликнула Саттия. – Помощь из Великого леса?

– Там и сотни нет… – ответил Олен, вбив меч в сердце златокудрого эльфа. – Без них бы справились…

Девушка метнула на него взгляд, одновременно сердитый и понимающий.

Они орудовали клинками, убивая бестолково махавших оружием безумцев. Трупы падали, но живые и не думали отступать, они бросались вперед с той же яростью, и легкие раны их не останавливали. Пот тек у Олена по лицу, капал с бровей, ушибленное во время падения плечо болело все сильнее.

Рендалл даже подумал, что Тринадцатый в последние мгновения перед гибелью пустил в ход какое-то изощренное чародейство, сведя с ума собственную рать, чтобы тем самым хоть как-то отомстить победителям.

Он пропустил выпад, и чужой клинок зацепил плечо, скрежетнул по доспехам. От усталости начало плыть перед глазами, фигуры противников на мгновение размазались, и звуки превратились в тонкий писк.

– …ай! – ворвался в уши чей-то крик.

Рендалл с изумлением понял, что орет сам, нагнетая ярость и последние силы в мышцы. Чтобы потратить все, что есть, на последний сокрушительный бросок, а затем, затем…

Победить или погибнуть.

Удар, и рассеченный до пояса труп падает под ноги… нырок под чужой меч и длинный выпад… ледяной клинок пробивает кольчугу легко… уход в сторону… и… и здесь оказывается, что сражаться не с кем…

Виднелось заваленное телами поле, уходила в лес дорога, и стояли на опушке альтаро. Луки их были опущены, и темноволосые воины деловито снимали тетивы.

– Мы… что, все? – проговорил Олен, с трудом выковыривая слова из пересохшего горла. – Клянусь Селитой…

– Похоже, так, – отозвался стоявший рядом Харальд.

Странник по мирам был с ног до головы забрызган кровью. Лицо его напоминало жуткую маску, залитую багровой краской, а волосы слиплись в неопрятные колтуны. На лезвии меча не осталось ни единого чистого пятнышка, все покрывали засохшие багровые струпья.

– Это хорошо, – сил не было даже на то, чтобы радоваться, каждое движение вызывало боль.

Морщась и сцепив зубы, Олен огляделся.