Падение Рипера

– Конечно, нет, – сказал он. – Но я не позволю страху встать на пути того, что мне нужно сделать. Если тебе от этого станет легче, то я не делаю ничего особенно безумного и я не один. Нам просто нужно следить за тем, как развивается ситуация. Если случится что-то серьезное, парни не подпустят меня туда, потому что мои братья тоже не хотят, чтобы я вернулся в тюрьму. К твоему сведению – краска повсюду.

Я отстранилась, посмотрела вниз и увидела, что моя кисть соскочила с руки и скользнула по листу с маленькими животными, над созданием которых я так усердно работала.

– Это отстой, – сказала я, и речь шла не о картине ...

– Действительно, – сказал он, пожимая плечами. – И я не могу поделиться этим с тобой. Скажи только слово, и я уйду, оставлю тебя в покое. Я не пытаюсь заморочить тебе голову, Мел, но и изменить себя тоже не могу.

Я сглотнула, решив пока игнорировать эту конкретную реальность.

– Ты можешь показать мне, как нарисовать цветок?

Он кивнул, медленно вытаскивая кисть из моих пальцев.

– Во-первых, тебе нужно начать с чистой поверхности, – сказал он, снова беря меня за подбородок и поворачивая мою щеку к себе. Он окунул кисть в зелень и поднес ее к моему лицу. Краска была прохладной там, где касалась моей кожи, но она все еще горела глубоко внутри.

– Длинные, гладкие мазки сохранят цвет ровным, – продолжал он, когда кисть скользнула по моему лицу, вплоть до подбородка. Я изучала выражение его лица, сосредоточенное и целеустремленное, когда он продолжил рисовать. Его глаза были такими голубыми, такими ясными и полными света. Умом я понимала, что он был одним из плохих парней. Я просто не могла соизмерить это с человеком, сидящим здесь рядом со мной.

– Ты поможешь мне завтра? – спросила я. Он приподнял бровь. – Я имею в виду, с росписью лиц. Хочешь пойти со мной на карнавал? У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.

На его лице появилось странное выражение.

– Я преступник, Мел, – сказал он. – Не думаю, что они захотят видеть меня там.

– Многие люди – преступники, – серьезно сказала я. – Если ты провел какое-то время в тюрьме, то не значит, что до конца своей жизни не можешь стать добровольцем. Ну, только если ты не сексуальный маньяк, а я думаю, что это не про тебя. Почему ты не можешь быть добровольцем? Разве ты не дружишь с Болтом? Это его старуха Мэггс управляет программой. Он помогал много раз. В прошлом году клуб даже организовал сбор средств для этой программы.

На лице Пэйнтера появилось задумчивое выражение.

– Я встречался с Болтом в тюрьме, я тебе уже говорил об этом? – спросил он. Я отрицательно покачала головой. – В первый раз, когда я сел. Он помог мне разобраться в этом дерьме, связал меня с клубом. Хороший брат.

– Ну, твой хороший брат будет там завтра, так что думаю, если он может это сделать, то и ты тоже. И я знаю, что им нужна помощь – я имею в виду, они настолько отчаялись, что заставили меня рисовать, и ты ведь уже понял, что у меня это очень плохо получается.

Он тихо рассмеялся.

– Замечание принято. Ты победила. Теперь довольна?

Да. Да, довольна.

– Спасибо, – сказала я, широко улыбаясь. Затем я перестала улыбаться, когда он нахмурился на меня.

– Не двигай лицом – я работаю.

– Да, сэр, – ответила я, пытаясь расслабиться. Я не знала, что он рисует на мне, и мне было все равно. Каждое прикосновение было подобно пальцу, бегущему по моей коже, посылая озноб через меня, зажигая глубоко внутри медленно горящую потребность. Он наклонился ближе, изучая мое лицо, затем снова устремился к цветам, полностью поглощенный своей работой.

Это казалось немного несправедливым, потому что через десять минут он разрисовал большую часть моего лица (с чем у меня не было проблем), и я серьезно намочила свои трусики (большая проблема). Насколько я могла судить, Пэйнтер даже не заметил, что я была не просто еще одной настенной доской.

– Подними подбородок, – сказал он мягким голосом. Я приподнялась, дрожа, когда прохладная кисть прошлась по всей длине моей шеи.

– Что ты делаешь?

– Расширяю картину, – сказал он почти отстраненно. – Это весело, и я еще не готов остановиться. Кстати, почему бы тебе не расстегнуть рубашку и не снять ее? Это дает мне больше пространства для работы.

Я отстранилась, глядя на него сверху вниз.

– Это звучит как реплика из плохого порно, – сказала я, разрываясь между смехом и разочарованием, потому что в глубине души мне ничего так не хотелось, как раздеться перед ним.

Ну, на самом деле я хотела, чтобы он разделся передо мной, ну вы знаете, что я имею в виду.

– Ты хотела, чтобы я показал тебе, как рисовать, – сказал он, нахмурившись. – Я так и делаю. И на тебе лифчик – поверь мне, я бы знал, если бы ты его не носила, – так что ты не будешь голой. И ты должна перестать смотреть плохое порно. Хорошие вещи труднее найти, но они того стоят.