Падение с Земли

Вражеский клинок, резкой восьмеркой скользнув вверх, пропорол Курову грудь. Впрочем, сам Султанчик пропустил ударное оружие в лоб, отчего вся голова смялась и сплющилась, а изо рта пролился белесый ручеек.

Тут уж единоборцы сцепились, превратив свои руки в крепкие захваты. Левые ладони стали клешнями, правые прирастили длинные когти. Клешня Султанчика сошлась на горле противника и принялась давить. Когти Курова впились во вражескую спину и стали что-то из нее выгребать, как из ведра с помоями.

— Все, ребят зациклило. Полный клинч. Сейчас самое время удрать. Надеюсь, исход битвы будет печальным для обеих сторон, — крикнул вернувшийся к нормальной жизни Кологривов. Он вместе с неотстающим Почкиным перешел на бег с барьерами, с препятствиями и по пересеченной местности, стараясь не оглядываться на малоэстетичную сцену сзади. Существуй по данному виду легкой атлетики какое-нибудь официальное соревнование, то бегущие наверняка бы взяли рекорд. По крайней мере через двадцать минут легкие болтались в груди как воздушные шарики на сильном ветру, волосы свалялись, словно малярные кисточки, а отрыв от сражающихся полимерных бойцов стал приличным.

— Я тоже хочу иногда командовать каким-нибудь жутким монстром. Будет мне за водкой бегать, — сбавив скорость, помечтал Почкин. — Как это у тебя получается, Кологривов? Ничего не понимаю. Ты ж в последнее время явно был в «ауте». Тело-пломбир в отстойнике-холодильнике, душа, то есть пси-структура, в каком-то яйце, яйцо хранится у субстанции-богини. Твою гнилую душонку даже в синтетический организм не пускали, как самый антиобщественный элемент.

— Ты называешь мою «гнилую душонку» пси-структурой? Забавно. Я бы назвал ее упырем, который хочет удержать свои силы-заряды. Особенно когда она выдрана из законного тела и вдобавок лишена сообщества Девятки. Упырь все время сидит в засаде, пытается пристроиться на волну другого такого же невезучего объекта и выкачать из него энергии. Когда у богини-лады вновь очутилась потрепанная душа Курова, я легко приручил этого раненого звереныша. В свое время наш полимерный режиссер каким-то образом выпал из объятий Девятки и попал на вольные хлеба, что, впрочем, не пошло ему на большую пользу. Ведь Девятка — это не только обмен энергиями, но и поддержание совместной воли к жизни. Тем не менее, следующим, куда более независимым образцом стал я, и злоключения Курова мне в общем-то пригодились…

— Ну, будем считать, что объяснил. Декабристы разбудили Герцена и все такое… Богиней-ладой ты, надо понимать, ласково кличешь Материнскую Субстанцию. Но, кажется, не догадываешься, что она предательница какого-то там неземного дела. И экспериментировала на двух балбесах, тебе и Курове… Вернее, трех — меня тоже можно добавить в вашу непрезентабельную компанию. — Чтобы отвлечься от малоприятной темы, Почкин спросил невпопад: — А вместо булавы и клинка может квибсер вырастить, например, эскимо на пальце?

— За вкус не ручаюсь, но холодное оно точно будет. Увы, меня сейчас другое тревожит. Новые усовершенствованные синтетики, или, по-твоему выражаясь, суперквибсеры — не просто оборотни, но, кажется, еще способны производить квибсерят без всякого участия богини-лады. Тогда ясно, почему наша жидкая дама всполошилась. Через восемь часов начнется цикл размножения, — отметил Кологривов без особых признаков душевного волнения.

— Мы еще старые проблемы не решили, а ты, неугомонный, уже новые создаешь, — недовольно отозвался Почкин.

Беглецы, пыхтя, преодолели железобетонный лес, состоящий из остатков цеховых стен, а также металлический кустарник из проржавевших вагонеток, рельсов и стального проката. Преодолели нынешнюю границу Завода, то есть проволоку-колючку и нацепленные на нее банки, причем Кологривов ловко выискал место, где ограждение было надрезано снизу. Металлургические заросли продолжались и за колючим забором, потом они резко сменились «редколесьем» и «лесостепью», где беглецы и столкнулись с группой всадников. Да так столкнулись, что и удирать было некуда.

Всадники прибарахлены были в традиционные тюркские халаты, посажены на жилистых оразумленных лошаденок-мутантов, немало напоминающих приземистых верблюдов-недоростков. Все конники приоделись в легкие титановые кольчуги, защитные металлические чепраки имелись также у лошадок. Тюркские головы вдеты были помимо меховых шапок еще и в каски с рожками. Вооружилась кавалерия самозатачивающимися шашками, многозарядными самострелами с оптическими прицелами и особо упругими спусковыми пружинками. Стрела, вылетев из такого приспособления, пробивала доску на расстоянии пол километра. Ну, и шкуру, само собой. У кое-кого из всадников в седельных кобурах лежали винтовки.

— Откуда здесь взялись эти типы? — краешком рта выпустил Почкин.

— У них степь выжгло Новым Солнцем, — также краешком объяснился Кологривов.

— Погоди, не было ли такое выжигание специально устроено? Кому это выгодно?

— Тому, кто хочет устроить разброд в Темении, а, может, конкретно в Березове. Ну, поработай своей умной головой.