Падение Святого города

— Но, Благословеннейший! — воскликнул Пройас, используя почетный титул, один из многих.— Ты говоришь так, словно...— Он простодушно нахмурился.— Разве не ты возглавишь утреннюю атаку?

Келлхус улыбнулся так, словно его уличили в том, что он утаил какую-то чудесную тайну.

— Каждый брат есть сын... и каждый сын должен прежде всего посетить дом отца моего.

И снова — взгляд Ахкеймиона. Опять надо успокаивать бесконечные тревоги этого человека.

Собравшись на склонах над лагерем, полководцы Священного воинства единодушно решили, что должны напасть на город. Взять Шайме измором, чтобы вынудить его защитников — и колдунов, и обычных людей — выйти за городские стены и вступить в бой, они не могли. Айнрити потеряли слишком много людей, любая решительная вылазка язычников привела бы сейчас к поражению Людей Бивня. Это понимали все. И хотя гавань Шайме обмелела и покрылась илом из-за небрежения кианских хозяев, припасы все-таки можно было доставлять морем.

Разногласия возникли лишь по поводу требования Воина-Пророка начать атаку утром и идти без него. Последнее он обсуждать отказался, а про первое сказал:

— Мы бьемся с врагами, которые по-прежнему бегут от опасности. Многочисленными врагами. Но теперь, когда мы прибыли к цели... Вспомните о том, что вы пережили. Время кует сердца людей. Уверенность и праведность — вот что разит наповал!

В прошлый день разведчики обшарили окружающие холмы, выискивая следы Фанайяла и собранного им заново войска фаним. Амотейцы, как правило, ничего не знали, а попадавшиеся на пути кианцы рассказывали разные чудеса. О том, что Кинганьехои, Тигр Эумарны, ждет в Бетмулле и может в любой момент напасть на айнрити. Или о кианском флоте: будто бы он высадил армию на ксерашском побережье, и она уже разворачивается у них в тылу. Или о том, что Фанайял приказал всем уходить из Шайме и прямо сейчас отступает вместе с кишаурим к великому городу Се-леукара. Или о том, что все кианское войско затаилось в Шайме, словно змея в корзине, готовая ужалить, как только поднимут крышку...

Но что бы ни рассказывали, было ясно одно: идолопоклонники либо победят, либо погибнут.

Великие Имена сошлись во мнении, что эти толки правдой быть не могут. Воин-Пророк не согласился с ними. Он указал на то, что все пленники повторяют примерно пять одинаковых историй.

— Слухи распускает сам Фанайял,— сказал он.— Хочет шумом приглушить голос истины.

Он призвал айнрити не забывать о том, кто сражается с ними.

— Вспомните его отвагу на полях Менгедды и при Анвурате. Хотя Фанайял сын Каскамандри,— говорил он,— он еще и ученик Скаура.

Они решили сосредоточить атаку на западной стене Шайме не только потому, что их лагерь был разбит в этой стороне, но и потому, что на западном берегу Йешимали находился Ютерум. Главной целью были Священные высоты, в этом никто не сомневался. Пока кишаурим не повержены, все находится под угрозой.

Пройас и Готиан обратились тогда к Благословенному, умоляя его вести войско, оставив позади себя Багряные Шпили. Хотя запрет Бивня на колдовство был снят, их отвращала мысль о том, что чародеи первыми вступят в Святой город. Но Чинджоза и Готьелк горячо возразили.

— Яужепотерялодногосынаиз-заБагряныхлентяев! — вскричал старый тидонский граф, напоминая о гибели своего младшего отпрыска в Карасканде.— И не намерен терять другого!

Но, как всегда, последнее слово осталось за Воином-Пророком.

— Мы атакуем все вместе,— сказал он.— Кто идет первым, у кого какое место в боевом строю, не имеет значения. После стольких испытаний есть единственная честь — победа.

А пока Люди Бивня готовились. В поте лица своего они трудились и пели. По амотейскому побережью разослали поисковые группы, чтобы пополнить запасы еды. Рыцари мастерили защитные прикрытия из оливковых ветвей — на многие мили вокруг рощи были ободраны до голых стволов. Из тополей и пальм на скорую руку делали лестницы. С берега привезли огромные камни для камнеметов. Осадные машины, построенные еще в Героте, по приказу Воина-Пророка разобрали и привезли в обозе. Теперь ксерашские рабы собрали их в темноте.

Поздней ночью люди улеглись вокруг костров и долго говорили о странности всего происходящего. В их словах и голосах звучали усталость и возбуждение. Они обсуждали слова Воина-Пророка на совете Великих и Меньших Имен. Несмотря на воодушевление, многих тревожила поспешность действий. Самые нереши-

тельные и сомневающиеся падали духом в момент достижения цели и хотели только одного: чтобы испытания завершились как можно скорее.

Когда возле угасших костров остались лишь наиболее упрямые и задумчивые, скептики осмелились высказать свои недобрые предчувствия.

— Но представьте себе! — настаивали верные.— Когда мы будем умирать в окружении трофеев нашей долгой и дерзкой жизни, мы посмотрим на тех, кто превозносит нас, и ответим им: «Я знал его. Я знал Воина-Пророка».

Глава 14

ШАЙМЕ