Падение Святого города

Раньше переход за Зубом представлял собой нечто вроде рынка. Площадка шириной в двенадцать шагов тянулась от основания барбакана до Волока. Старинный кенейский дом стоял у северного входа на Волок, рядом теснились ветхие лавки и стойла. Найюр затаился на другой стороне, в одном из домишек окнами на юг. Он вглядывался в сумрак и видел отблески оружия в руках солдат, притаившихся в доме напротив. Маленькое западное окно позволяло смотреть на проход сверху, но поскольку с той стороны взошла луна, внутренняя стена и барбакан казались непроницаемыми черными монолитами.

Сзади перешептывался с хемскильварами Тройатти, объяснял слабости нансурцев и тактику, которую Найюр изложил ему, Са-нумнису, Тирнему и Скайварре. Снаружи слышались крики нансурских офицеров — Конфас делал последние приготовления.

Как и ожидал Найюр, Сайк отказался покинуть корабли. Это значило, что нансурцы, по сути дела, контролировали только гавань. Найюр внимательно следил за приближавшимися колоннами — пока там были Фаратасская, Хориалская и знаменитая Мосская — и распределял свои отряды по зданиям, окружавшим Зуб. Солдат снабдили молотами, мотыгами и прочими инструментами, какие только удалось найти. Они выломали камни из стен и превратили широкую дорогу на запад города в лабиринт, а затем тихо заняли позиции и принялись ждать.

Найюр понимал, что дунианин сделал бы иначе.

Келлхус нашел бы способ овладеть ситуацией или сбежал бы. Разве не так он поступил в Карасканде? Совершил чудо, чтобы получить власть. Он не только объединил противоборствующие фракции внутри Священного воинства, но и дал им возможность вместе вести войну.

Здесь таких способов не было — по крайней мере, Найюр их не видел.

Тогда почему бы не бежать? Зачем связывать судьбу с обреченными? Ради чести? Ее не существует. Ради дружбы? Скюльвенд — враг всем. Да, случаются перемирия, временные союзы ради общих интересов, но больше ничего. Ничего значимого.

Этому научил его Келлхус.

Найюр хрипло рассмеялся, осознав это, и на мгновение мир пошатнулся. Его наполнило ощущение силы — словно из его тела вырастал кто-то другой, могучий и огромный. Словно он может протянуть руки, оторвать от земли Джокту и швырнуть за горизонт. Его ничто не связывало. Ничто. Ни сомнения, ни инстинкты, ни привычки, ни расчет, ни ненависть... Он стоял в начале всего. Он стоял нигде.

— Людям интересно,— сказал Тройатти,— что тебя так развеселило, господин.

Найюр осклабился.

— Да то, что я когда-то беспокоился за свою жизнь!

Говоря это, он услышал некий шум: неестественное бормотание, похожее на шорох насекомых. Слова пробирались сквозь него, как огонь сквозь дым, заставляя душу прислушиваться, искать смысл в их змеиных изгибах...

Сияние. Череда вспышек пламени на стенах. Внезапно барбакан показался щитом, прикрывающим воинов от ослепительного света. Один из часовых полетел вниз, охваченный огнем.

Началось.

Внутри барбакана полоски света очертили обитые железом ворота. По центру прошла золотая полоса, в мгновение ока обе створки сорвались с петель и со страшным скрежетом врезались в решетку. Камни треснули. Еще один взрыв. Из-под арки полился свет, как звук рога. Решетка не удержалась и влетела внутрь древнего кенейского строения. Клубы дыма повалили вперед и вверх, мимо домов, по Волоку.

Найюр заморгал. В глазах вспыхивали искры. Все потемнело. Солдаты кашляли, били руками воздух. Послышался нарастающий рев. Все замерли... Это кричали люди. Тысячи солдат.

Найюр знаком приказал всем отступить в темноту.

Этот рев звучал необыкновенно долго, но не терял силы, только нарастал. В черном горле барбакана появились воины с копьями и прямоугольными щитами. Они бежали вперед ряд за рядом, прикрывая фланги стеной щитов, и через ворота выплескивались на Волок. Найюр знал, что они обучены бить сильно и глубоко, нападать на отдельные части противника и отрезать их от основного войска. «Умное копье,— говорили их командиры,— само находит цель!»

Следующие мгновения казались просто нелепыми. Как сверкающие тени, нансурцы один за другим промчались мимо двери хлева, где затаились люди Найюра. Сотни бежали по Волоку, их шлемы блестели в лунном свете, их белые икры мелькали во мраке. Затем в темноте раздался звук рога — первый. Найюр увидел, как с третьего этажа дома напротив с устрашающим боевым кличем устремились на врага косматые туньеры.

Стальные клинки. Звон щитов. Затем — рев и сияние.

Почти все нансурцы остановились и развернулись: Некоторые подпрыгивали, чтобы рассмотреть топоры, разящие их слева. Немногие умники оценивающе разглядывали окна и двери окрестных домов.

Потом пропел второй рог, и Найюр ринулся вперед со скюльнендским боевым кличем. Его бойцы врезались в спину ошара-

шенным пехотинцам Нансура. Найюр ударил в челюсть первого обернувшегося к нему солдата, а второго схватил под мышку, пока тот пытался высвободить копье. За секунды были перебиты несколько сотен. Затем конрийцы с южной стороны внезапно очутились лицом к лицу с туньерами, двигавшимися на север.

Раздались хриплые радостные крики, но Найюр мигом прекратил их неистовым воплем: