Падение Святого города

С наступлением утра на юго-востоке показались склоны Бетмуллы. Найюр и его отряд наткнулись на мертвое озеро, дно которого цвело алыми опухолями водорослей. Неподалеку на возвышении среди рощи горных дубов они нашли развалины какого-то святилища. Безликие изображения смотрели на них из-под ковра опавшей листвы. У алтаря тек ручей, и они наполнили свои бурдюки. На склонах вокруг озера паслись олени, и Найюр развеселился, глядя на то, как Серве с братьями бегом загнали детеныша. Потом среди зарослей он наткнулся на разновидность заячьей капусты. Клубни ее еще не созрели, но с олениной оказались очень вкусны.

Но свой маленький костер они развели зря. Ветер дул прямо с запада, через озеро. Оборотни первыми учуяли запах врага, но было поздно.

— Они идут,— вдруг сказала Серве, глядя на братьев. В тот же миг двое из них исчезли в зарослях.

Затем Найюр отчетливо услышал фырканье коней, взбирающихся по земляному склону, и звяканье сбруи в темной глубине леса.

Зная, что Серве пойдет за ним, он бросился к плоскому фундаменту храма. Первые кидрухили показались из-за дубов как раз и тот миг, когда Найюр прятался за выступом. Они закричали, заметив его. Вслед за ними откуда-то появились дюжины других. Их кони без чепраков роняли слюну, встряхивая головами. Воины потянулись за длинными мечами...

Из гущи деревьев раздался вопль.

Найюр увидел, как всадники в смятении развернули коней. Он увидел, как один из них упал, а вместо лица у него было кровавое месиво... Теперь они смотрели вверх, тревожно перекликаясь. Найюр разглядел братьев Серве: они мелькали в листве, разгребая листья. Кидрухили в задних рядах запаниковали.

Теперь все до единого пустили коней галопом, при этом оборачивались и придерживали поводья, заворачивая вправо. Найюр слышал, как офицер кричит:

— От деревьев! Прочь!

Но его людей не надо было подгонять, они уже неслись через лагерь с дымящимся костром. Лошади без всадников рассыпались во все стороны.

Затем Найюр заметил луки. Они были выгнуты, как у скюльвендов. Всадники вынимали их из лакированных наручей, низко притороченных к седлу — тоже по-скюльвендски. С боевым кличем кидрухили развернулись по склону и двинулись вверх, подгоняя коней шпорами и шенкелями. Первые трое выстрелили и опустили луки, натягивая тетиву,— опять же как скюльвенды. Серве раскинула перед ним руки, отбила первую стрелу на лету и не обратила внимания на вторую, что прошла мимо. Третья вонзилась ей в руку.

Растерянный Найюр упал на одно колено. Спрятаться негде.

— Серве! — крикнул он.

Кидрухили двумя потоками охватывали холм с обеих сторон. Найюр инстинктивно забился в крайний левый угол древней платформы, пригнулся, укрываясь за выступом от одного отряда, но открываясь другому. Почти тут же всадники слева полетели прямо на него, подгоняя коней воплями «Хуп-хуп-хуп!» и поднимая луки...

Вдруг перед ним оказалась Серве. Мгновение она стояла — прекрасная, раскинувшая руки. Ее светлые волосы блестели на горном солнце...

Она танцевала для него.

Прикрывала его, подпрыгивала и отбивала стрелы. Она стояла спиной к Найюру, словно в некой ритуальной позе скромности. Ее рукава хлопали, как кожаные. Стрелы ударялись о платформу или свистели над головой Найюра.

Серве нырнула вниз и обхватила его руками. Ее ладонь пронзила стрела. Она ударила вверх ногой. В ее голень попала стрела. В спине торчали оперения еще двух. Она перевернулась, отбила новый выстрел, в то время как три стрелы вошли в ее грудь и живот. Она круговыми ударами отбила следующие четыре, запро-

кинула голову и вытянула руки. Одна стрела вонзилась в тыльную часть ее правой ладони. Вторая вошла в левое предплечье.

Она дернула головой влево. Из ее затылка вышел наконечник стрелы. Она всхлипнула, как маленькая девочка.

Но она не останавливалась. Ее кровь брызгала вверх, сверкала в воздухе под солнцем.

А хор воплей и криков становился все громче. Послышался и оборвался звук рога. Однако Найюр не видел ничего, кроме танца Серве. Гибкие бледные руки, пронзенные, истекающие кровью. Обагренная льняная сорочка, прилипшая к груди. Серве...

Его добыча.

Крики стихли. Копыта грохотали вниз по склону...

Она остановилась. Упала на колени, словно собиралась помолиться. Наклонила голову вперед, раскрыла рот. Подняла пронзенную руку, вырвала березовое древко из горла. Ее движения были осторожными и четкими. Она потянулась назад, поискала па затылке наконечник, потянула на острие. Поток крови.

Затем Серве повернулась к Найюру. Глаза ее улыбались и сверкали от слез. Она попыталась стереть с губ кровь, толчками изливавшуюся изо рта, но оцарапала шею застрявшей в ладони стрелой. Потом посмотрела на него, очень спокойная, и рухнула ничком на платформу. Найюр услышал треск дерева.

— Серве! — крикнул он.

Он встряхнул ее, и совершенное лицо распалось.

Оцепеневший, опустошенный, он в ужасе смотрел на то, что осталось после бойни. Братья стояли посреди мертвых нансурцев, без выражения глядя на него. У обоих в конечностях торчали стре-лы, но им, похоже, было все равно.