Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима

Советники почтительно преклонились перед государем и не промолвили ни слова.

Магомет обернулся к князю, и хотя глаза его остановились на графе Корти, но он ничем не обнаружил, что узнал его.

— Подойди, князь, — продолжал он, — какую весть ты принес мне?

— Мой повелитель, — отвечал князь, падая ниц перед султаном, — в еврейском Священном Писании говорится так о влиянии планет на действия людей: «Цари Ханаана вели войну в Танахе, и небо оказало им помощь, а звезды сражались против Сизеры». Ты теперь султан из султанов, двадцать шестое марта будет памятным днем, потому что в этот день ты можешь начать войну с нечестивыми греками. С четырех часов утра те самые звезды, которые сражались против Сизеры, будут сражаться за Магомета. Пусть все, любящие его, возрадуются и поклонятся ему.

Советники султана упали ниц, и князь Индии сделал то же. Только граф Корти один стоял, и Магомет это заметил.

— Слышите, — сказал султан, — соберите всех каменщиков и других рабочих, а также судовщиков. В четыре часа утра я начну свой поход против Европы. Так решили звезды, а их воля для меня закон. Встаньте.

— Четыре сановника поднялись с пола и стали пятиться к двери.

— Мой повелитель, — произнес князь Индии, — дозволь им остаться на минуту.

По знаку султана они остановились, а князь Индии подозвал Сиаму и, взяв у него из рук сверток, положил его на стол перед султаном.

— Это для тебя, мой повелитель.

— Что это такое?

— Это символ твоей победы. Тебе известно, мой повелитель, что царь Соломон в свое время господствовал над всем миром. В гробнице Хирама, царя тирского, друга Соломона, я нашел меч Соломона. Я взял этот меч и решил дать его тому, кто, как Соломон, будет господствовать над всем миром. Разверни его, Магомет.

Султан, развернув шелковую материю, отскочил, закрыв лицо руками.

— Халил, Курани, Акшен-Сед-Дин, вы все идите сюда и скажите, что это такое: мои глаза не могут видеть, они ослеплены.

Меч Соломона лежал на столе во всем своем блеске: его лезвие сверкало, как солнце, ножны были усыпаны бриллиантами, а рукоятка была из одного громадного рубина.

— Возьми меч, Магомет, — сказал князь Индии.

Молодой султан взял меч и поднял его, но едва он прикоснулся к рукоятке, как из-под рубина посыпался дождь жемчугов. Он молча и с неописуемым изумлением смотрел на меч и на эти жемчуга.

— Ну, теперь, мой повелитель, иди на Константинополь, — произнес князь Индии, опускаясь на колени и целуя ногу султана, — тебя поведут туда и звезды, и меч Соломона. Христос уступит Магомету свое место в святой Софии. Начинай завтра в четыре часа.

Советники султана также прильнули к его ноге и удалились из комнаты.

II. Магомет и граф Корти прибегают к суду божию

По удалении из комнаты князя Индии и султанских советников Магомет сел к столу и стал играть мечом Соломона, любуясь жемчугами и отыскивая таинственные надписи. Время шло, и граф Корти полагал, что султан забыл о его присутствии. Наконец Магомет поднял глаза и, вскрикнув от удивления, произнес:

— О, Аллах! Это действительно ты, Мирза. Подойди поближе и дай убедиться, что ты действительно передо мной.

Граф подошел к нему и нагнулся над его плечом.

— Ты помнишь, Мирза, — продолжал султан, — как мы начали учиться с тобой еврейскому языку. Против твоей воли я заставил тебя заниматься со мной, пока ты не научился хотя немного читать. Ты предпочитал итальянский язык и отказался ехать на Сидонский берег для розыска старинных еврейских надписей. Ты помнишь это?

— Да, мой повелитель, это были счастливейшие дни моей жизни.

— А ты помнишь, — продолжал Магомет со смехом, — как я выдержал тебя три дня на хлебе и воде, а потом выпустил на свободу, потому что не мог жить без тебя. Но к делу. Посмотри на бриллианты под этой рукояткой, они, кажется, расположены в виде каких-то букв?

— Да, — отвечал Корти, — они ясно составляют имя.

— Какое?

— С-о-л-о-м-о-н.

— Так я не ошибся, — произнес Магомет, — и князь Индии меня не обманул. Удивительный он человек: я не могу его постигнуть. Чем я его ближе узнаю, тем он становится мне более непонятным. Самое дальнее прошлое ему так же известно, как мне настоящее. Я часто спрашивал его, когда он родился, но он всегда отвечает одно: я скажу тебе это, когда ты возьмешь Константинополь. Он ненавидит Христа и христиан… Но отчего ты такой странный в эту великую ночь, когда я спущу своих военных собак на гяуров? Отчего ты так изменился? Отвори дверь и крикни, чтобы тебе принесли стул, да взгляни, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Старик Халил, уходя отсюда, не спускал с тебя глаз.

Корти исполнил приказание султана, и когда принесли стул, то молча сел на него.

— Сними шляпу, — произнес Магомет, — ты теперь не тот Мирза, которого я отправил в Италию и Константинополь; я хочу видеть твое лицо.

Корти повиновался, и Магомет стал пристально смотреть ему в глаза, которые, не моргая, отвечали на его взгляд.