— Этот выезд заставил произвести объезд крупных центров России для того, чтобы узнать партийные дела. Ездил Виссарионов; затем же была совершена поездка заграницу, чтобы узнать, какие там настроения. У полковника фон-Коттена была тогда агентура, которая говорила о возможности боевых выступлений, приуроченных к этому торжеству или к Романовским торжествам 1913 года. Он с уверенностью утверждал, что покушение на бывшего императора должно совершиться. Вот почему, когда эти сведения были получены, об этом было доложено дворцовому коменданту, кажется, Дедюлину. Пошли разговоры, я был вызван к великому князю Николаю Николаевичу. Я считал, что первая поездка будет безусловно безопасна и даст возможность царю сблизиться с народом; и в этом я был прав, поездка оставила у царя самое приятное воспоминание. К этому времени состоялся объезд всех крупных революционных очагов.
Иванов.
— Когда это было?
Белецкий.
— Объезды России продолжались во все время моего директорства. В ту минуту, когда я хотел знакомиться с деятельностью на местах, мое внимание обратили некоторые явления, которые, с моей точки зрения, нуждались в известном освещении. Так, например, при Трусевиче каждое открытие типографии влекло за собой отпуск больших денежных сумм лицам, открывавшим ее. Расследование некоторых случаев показало мне, что тут были злоупотребления.
Председатель.
— В чем выразились злоупотребления?
Белецкий.
— В том, что типографии ставились; это не была настоящая типография, революционная, это была так сказать типография агента охранного отделения: он сам ее ставил, а затем давал возможность раскрыть и арестовать тех лиц, которых собирал.
Председатель.
— И, таким образом, получить вознаграждение?
Белецкий.
— Нет, не скажу, чтобы получить вознаграждение. Вся система была отрицательная. Золотарев и я, мы упразднили это. Это дало нам возможность, при более крупных явлениях, посылать то или другое лицо проследить за лицами, стоящими во главе розыска в революционном пункте. Затем — 1913 год; это был год большой, год Романовских торжеств; он также заставил иметь особое наблюдение за местными организациями, совершать громаднейшие объезды, и так далее.
Председатель.
— Через того же Виссарионова?
Белецкий.
— Виссарионов был не один. Он заведывал политическими отделами в более крупных центрах. Не только Виссарионов, но большинство чиновников особых поручений, например, Губонин, Дьяченко, Броецкий, чтобы дать возможность внести некоторую законность в эту область.
Председатель.
— Вы дали нам очень интересный общий очерк. Позвольте теперь задать вам несколько вопросов. По поводу назначения Курлова, вы упомянули о том, что в него, в 1904 году, была брошена провокационная бомба Жученко, сотрудницею Климовича. Что дало вам основание сказать, что это была провокационная бомба?
Белецкий.
— Я в это время не был в департаменте полиции и могу сказать только то, что приходилось слышать. Жученко была исключена из партийной среды, должна была скрыться, бежала и последнее время жила заграницею.
Председатель.
— Вы сказали, что, во исполнение реформы Трусевича, в порядке ускоренного законодательства, был создан ряд должностей чиновников особых поручений. Что называется порядком ускоренного законодательства?
Белецкий.
— Не в форме проведения через законодательные учреждения, а в период между-думья, если не ошибаюсь, в 1905 году.
Председатель.
— Вы сказали, что Еремин выделил совершенно секретный отдел из особого отдела. В чем заключалась реформа?
Белецкий.
— Вот, например, эта комната. Сидят офицеры, которые ведают делами сотрудников. В другой комнате, положим, сидит чиновник Зыбин, который занимался тем, что письма переводил.[*] Вот все то, что относилось к секретному сотрудничеству, Еремин сосредоточил в руках своих и в руках офицеров, у которых есть своя честь, мундир и т. д. Он давал возможность верить в полную изолированность.
Председатель.
— К какому времени эта реформа относится?
Белецкий.
— Она началась при Зуеве, при мне она закончилась.
Председатель.
— Вы можете охарактеризовать деятельность всех этих лиц не со стороны формальной, организационной, а вообще с точки зрения того направления, какого они держались? Например, Трусевич?
Белецкий.
— С Трусевичем мне пришлось встретиться, как с вице-директором департамента полиции; он давал объяснения в министерстве по поводу телеграфной жалобы, последовавшей со стороны самарских депутатов, левых партий на недозволение им дать отчет по поводу своих занятий в Покровской слободе около Саратова.[*] Это было как раз перед роспуском 2-й Думы. Затем, мне пришлось столкнуться с Трусевичем в качестве свидетеля по делу об убийстве П. Г. Курлова.
Председатель.
— Вы, может быть, хотели сказать П. А. Столыпина? П. Г. Курлов не был убит.