Падшие

Девушка обмахнула ладонью пылающие щеки. Но было слишком поздно.

– Спасибо, что сообщила мне! – выкрикнула Арриана с другого конца читального зала.

Ее лицо выглядело ошеломленным.

Тем временем мисс София вернула к себе внимание Люс, выхватив из ее рук книгу.

– Ваш с Дэниелом поцелуй не только неуместен, милая, но и невозможен… обычно.

Она погладила подбородок и подняла глаза к потолку.

– Что означает… ну, это не может значить…

И она принялась листать книгу, сверхъестественно быстро пробегая пальцами по каждой странице.

– Что вы имели в виду под «обычно»?

Люс никогда прежде не ощущала себя настолько непричастной к собственной жизни.

– Забудь о поцелуе.

Мисс София махнула рукой, застав ее врасплох.

– Это и вполовину не так важно. Поцелуй ничего не значит, если только…

Что-то пробормов себе под нос, она вновь принялась листать страницы.

Да что может знать мисс София? Поцелуй Дэниела значил все. Люс с сомнением наблюдала за порхающими пальцами библиотекарши, пока ее внимание не привлекло нечто на одной из страниц.

– Вернитесь назад, – попросила она, накрыв ладонью руку мисс Софии, чтобы остановить ее.

Женщина медленно отстранилась. Люс принялась перелистывать тонкие полупрозрачные страницы. Вот. Она прижала ладонь к сердцу. На полях черной тушью было вычерчено несколько набросков, поспешно, но изящно и твердой рукой. Кем-то, обладающим несомненным талантом. Девушка обвела их пальцами, пристально всматриваясь. Изгиб женского плеча, увиденный сзади, ее же волосы, собранные в низкий узел. Гладкие обнаженные колени скрещенных ног, уходящих к призрачной талии. Длинное тонкое запястье, уступающее место ладони, в которой покоился крупный, полностью раскрывшийся цветок пиона.

Пальцы Люс задрожали. В горле встал ком. Она не понимала, почему именно это из всего, что слышала и видела сегодня, оказалось достаточно красивым и настолько же печальным, чтобы довести ее до слез. Плечо, колени, запястье. Все это принадлежало ей самой. И она знала, что наброски были сделаны рукой Дэниела.

– Люсинда.

Встревоженная мисс София медленно отодвинула стул от стола.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– О, Дэниел, – прошептала Люс, отчаянно желая вновь оказаться рядом с ним.

И смахнула слезу.

– Он проклят, Люсинда, – сообщила мисс София поразительно холодным тоном. – Вы оба прокляты.

«Проклят. Прокляты».

Дэниел тоже говорил о проклятии. Именно этим он описывал все происходящее. Но обращался к самому себе. Не к ней.

– Проклят?

Вот только ей не хотелось больше ничего слушать, а хотелось лишь найти его.

Мисс София щелкнула пальцами перед ее лицом. Девушка встретилась с ней взглядом, медленно, вяло, отрешенно улыбнувшись.

– Ты все еще не пробудилась, – пробормотала библиотекарша.

И резко захлопнула книгу, привлекая внимание Люс, и положила ладони на стол.

– Он тебе что-нибудь рассказал? Может, после поцелуя?

– Он рассказал мне, – начала девушка. – Нет, невозможно. Безумие какое-то.

– Так часто бывает в подобных случаях.

– Он сказал, что мы двое вроде как пара влюбленных, разлученных судьбой.

Люс прикрыла глаза, вспоминая длинный перечень прошлых жизней. Поначалу одна мысль об этом казалась такой чуждой, но теперь, начав к ней привыкать, девушка решила, что, возможно, это самое романтическое событие, произошедшее за всю историю мира.

– Он говорил обо всех промежутках времен, когда мы влюблялись друг в друга. В Рио, Иерусалиме, на Таити.

– Это действительно звучит довольно-таки безумно, – согласилась мисс София. – Так что ты, разумеется, ему не поверила?

– Поначалу нет, – призналась Люс, вспоминая их пылкий спор под персиковым деревом. – Он упомянул Библию, а такие вещи я привыкла пропускать мимо ушей. – Она прикусила язык. – Не сочтите за оскорбление. То есть ваши занятия кажутся мне понастоящему интересными.

– Пустяки. Люди в твоем возрасте часто стесняются своего религиозного воспитания. В этом нет ничего особенного, Люсинда.

Люс хрустнула суставами пальцев.

– Правда, мое воспитание далеко от религиозного. Мои родители атеисты, поэтому, сами понимаете.

– Все во что-нибудь да верят. Тебя ведь, конечно же, крестили?

– Если только не считать бассейна, устроенного в той церкви, – робко возразила девушка, ткнув большим пальцем в сторону, где располагался спортзал «Меча и Креста».

Да, она праздновала рождество, несколько раз бывала в церкви и даже теперь, когда жизнь причинила ей и ее близким немало горя, по-прежнему полагала, что на свете существует кто-то, стоящий того, чтобы в него верить. Или же что-то. Этого ей всегда было достаточно.

В другом конце зала раздался грохот. Она подняла глаза и увидела, что Роланд рухнул на пол. Последний раз, когда она на него смотрела, парень раскачивался на стуле, и теперь, похоже, сила тяжести все же одержала верх.

Он попытался встать, Арриана поспешила ему на помощь. Оглянувшись на подругу, она небрежно махнула рукой.

– Он цел! – жизнерадостно сообщила она и, повернувшись к Роланду, громко прошипела: – Да вставай же ты!