Падшие ангелы

Видимо, тот накрахмаленный британский адмирал проехался ему по ушам и убедил, что у русских на севере может быть больше, чем мы рассчитывали, подумал он. Но как, Господи, они это узнают, если не сойдутся с ними? Корабли флота не видели противника на радарах, хотя два эсминца радиолокационного дозора все еще могли следить за русской оперативной группой, хотя докладывали о проблемах. Корабли то появлялись на радарах, то исчезали.

Он не мог знать о том, что конструкция двух новых кораблей, «Орлан» и «Адмирал Головко» предполагала меры по снижению заметности, включая геометрию корпуса и специальное покрытие, которые делали их очень трудными целями даже для современных радаров. Два эсминца Спрага видели «Киров», но другие корабли рядом то появлялись, то исчезали[31].

Но приказ есть приказ. Хэлси хотел скоординировать действия с британцами, а также подвести собственную оперативную группу. Русские действовали жестко, и Бык, похоже, хотел удвоить свои активы, чтобы убедить их, что сообщение будет получено. Это было единственное объяснение, которое Спраг мог принять… Пока не появились ракеты.

На радарах не было ничего. Затем один из операторов доложил о том, что наблюдает неопознанную цель. П-900 были слишком быстрыми, чтобы радары могли сопровождать их. На конечном участке их скорость составляла более 3 000 км/ч. Антенна американского радара делала оборот раз в десять секунд. Оператору посчастливилось заметить ракету, но к тому моменту, как та снова попала в луч, ракета преодолела уже восемь с половиной километров. Вместо непрерывного отображения приближающейся цели, такой, как самолет, отметка на экране словно скакала, преодолев пятьдесят километров за минуту! К тому моменту, как оператор понял, что это была цель, а не сбой, было слишком поздно. Когда он повернул голову, чтобы доложить, что-то, летящее низко и быстро ударило в «Уосп», шедший примерно в пяти кабельтовых от правого борта «Тикондероги».

На корабле вспыхнул злобный оранжево-огненный шар впереди надстройки-острова, и Спраг мог подумать только о том, что какая-то шальная японская подлодка смогла проскользнуть мимо эсминцев и торпедировать авианосец. Через минут появился второй «Москит», и на этот раз Спраг успел поднять бинокль и увидел какую-то размытую тень, ударившую по «Батаану». Корабль подучил попадание в мидель, и в небо взвился огромный столб дыма. Он подняв глаза, ожидая увидеть камикадзе, заходящих в атаку на группу, но увидели лишь истребители, прикрывающие авианосцы с воздуха. Что за черт?

«Уосп» получил новое попадание. Спраг видел, как взорвался «Хэллкэт», стоявший в передней части палубы. Часть крыла, кружась, унеслась в сторону в клубах огня и дыма.

— Связаться с «Уоспом», — крикнул он. — Пусть доложат о повреждениях.

Четвертый «Калибр» выполнил «горку» и ударил по краю надстройки. Взрыв был ошеломителен. «Уосп» словно покачнулся от удара, затем медленно выровнялся и продолжил идти вперед, объятый огнем и дымом.

Первая ракета ударила прямо под переднюю 127-мм батарею и проломила броневую плиту. Взрыв 400-килограммовой боевой части и сила удара нанесли очень серьезные повреждения. К счастью, большая часть топлива была уже израсходована ракетой, и начавшийся пожар был умеренным.

Матрос Эрнест Бёрд стоял на трапе рядом с местом попадания за минуту до удара ракеты. Он небрежно поднялся на полетную палубу и побрел к старшине-артиллеристу Ральфу Селла, чтобы поговорить. Все называли его «Везунчиком», потому что в этом году судьба избавила его от ужасного конца, когда он задержался на своем посту, а не пошел со всему в столовую. В качестве незваного гостя на завтрак пожаловала 450-килограммовая бомба. Удача все еще не изменила Эрни, хотя все же изрядно пнула его под зад — он оказался достаточно близко к месту удара ракеты, чтобы заработать сотрясение мозга.

Батарею объяло ревущее пламя, языки которого вырывались изо всех щелей в палубе поблизости. Матрос Бёрд вскочил на ноги и бросился на свой пост — пожарный. В этот день ему предстояло очень много работы.

В момент удара второй ракеты Чак Макласиан спустился на свой пост в машинном отделении. Котлы не пострадали от удара, но вскоре в его распоряжении оказалось намного больше воды, чем ему было нужно. Четырехдюймовая переборка сломалась, и океан с ревом ворвался в отсек.

— Задраить люки! — Это был старший уоррент-оффицер Вуди Морроу. «Деревянный человек» находился высоко, на своем посту, и его глубокий голос был слышен даже за ревом морской воды. Члены экипажа бросились к переборкам, изо всех сил пытаясь задраить их, борясь с напором воды, бьющей из соседнего отсека.

— Эй, дерево! — Завопил Макласиан. — Как мы, черт возьми, выберемся отсюда, если задраим последний люк?

— Выберемся. По лестнице за котлами.

— Там же жарко, как в пекле!