Падшие ангелы

Причалы были завалены ржавыми бочками, старыми обветренными трубами, ветхим буровым оборудованием и брошенными судами, которые были словно выброшены на берег приливами войны. Группы портовых грузчиков рылись в ломе, изредка появлялись колонны в три-четыре грузовика, чтобы забрать что-либо. Небольшие лодки в гавани представлялись бесполезными для того, что они задумали. Это были старые гниющие деревянные рыбацкие лодки, которые были единственным средством к существованию для худых изможденных людей, пытающихся добыть пропитание своим семьям. Поэтому у них не было иного выбора, кроме танкера.

— Я не ожидал, что порт будет настолько пустым, — сказал Федоров Трояку, когда они поднялись на корабль. — Война еще не добралась до этого места, но она очень близко. Битва за Сталинград все еще продолжается, а немецкая армия далеко продвинулась на Кавказ. Мы направляется в эпицентр боевых действий. Нам нужно оказаться южнее Кизляра, чтобы не столкнуться с немцами. Танкер зайдет в Махачкалу прежде, чем отправиться в Баку. Это наш шанс.

— Зыков поговорил с местными, — сказал Трояк. — Они говорят, что немцы периодически атакуют с воздуха корабли на юге.

— Да, они пытались таким образом перекрыть линии снабжения и потопили несколько кораблей. Этот самый корабль, «Америка», будет потоплен немецкой авиацией возле Астрахани через несколько недель. То есть в той версии истории, которую я изучал. После того, что случилось в Иланском, я понятия не имею, чего нам ожидать.

Чем больше Федоров думал о той узкой лестнице в гостинице, тем больше это не давало ему покоя. Как странно было то, что он буквально спустился по этой лестнице в другое время, а затем настолько драматически внезапно столкнулся с Мироновым. Это было больше, чем просто совпадение, подумал он. Мы, офицеры с атомного ракетного крейсера «Киров», ставшие аргонавтами во времени, сталкиваемся с тем самым человеком, в честь которого был назван наш корабль! В это было тяжело поверить и даже просто это осознать, но лицо молодого Сергея Кирова выжгло в его памяти. Он вспомнил о подавляющем искушении сказать ему что-то о его судьбе, о том, что спустя годы, в один темный день в декабре, он будет убит. Но мог ли он рассказать ему столько?

И это случилось во время их невероятной операции, направленной на то, чтобы найти Геннадия Орлова, так как он подозревал, что именно этот человек, возможно, смертельно изменил весь ход истории. Эта мысль снова пришла ему в голову в тот самый момент, когда Зыков подвел к нему Миронова — а что, если это бы поворотный момент истории? Что, если Орлов бы ничем иным как «красной сельдью»[46]

, задача которого состояла лишь в том, чтобы привести его в это самое место, на эту темную лестницу и столкнуть лицом к лицу с Сергеем Кировым?

Сам не успев понять, что говорит, он торопливо выпалил в ухо молодому человеку: «Не появляйтесь в Санкт-Петербурге в 1934 году! Берегитесь Сталина! Берегитесь 30 декабря. Идите с Богом. Идите и живите, Миронов! Живите!»

Что я наделал, снова и снова задавал себе этот вопрос Федоров. Я встретил одну из самых важных фигур современной российской истории, деятеля Октябрьской Революции, и сказал ему то, что может изменить все, если Миронов вспомнит это и последует моему глупому совету. О чем я только думал? Мы пытаемся предотвратить страшное будущее, которому стали свидетелями, но мы лишь слепо шарим в темноте. Мы не знаем, что должны сделать, чтобы что-то изменить, и какие изменения можем вызвать своими действиями. Чем это могло закончится?

Допустим, Киров вспомнит меня. Вспомнит, что я шепнул ему на ухо на этой лестнице. Допустим, он не поедет в Санкт-Петербург. Найдет ли Сталин другой способ убрать его? Или это решит время, как решило с теми членами экипажа корабля, которым оказалось не суждено родиться? Человек, подобный Сталину, был суровой тенью на лице истории, и казалось невозможным, чтобы подобная судьба могла быть изменена. Но что, если Киров выживет? Что тогда?

Он долго думал об этом, когда они расположились в кубрике на «Америке». Если Киров останется в живых, как это изменит ситуацию? Он был очень близок к Сталину, практически как брат. Но Сталина возмущала его популярность и влияние. Было ясно, что Сталин использовал убийство Кирова, чтобы начать великую чистку и устранить тысячи потенциальных соперников и противников. Могло погибнуть около миллиона, и, конечно же, он не мог оставить Кирова в живых при подобных обстоятельствах. И все же, если Киров действительно останется в живых… Удастся ли ему стать достаточно сильной и влиятельной фигурой, чтобы принять Советскую Россию, освобожденную от скверны сталинского влияния? Могла ли Россия пережить суровое испытание Второй Мировой войны и уцелеть без «Человека из стали»[47] у руля государства?