Падшие люди

– Миссис Ланкастер, вы могли бы устроиться на волонтерскую работу. Вы обладаете ценными навыками. Среди дам-волонтеров мало найдется опытных хирургических медсестер. Я знаю несколько благотворительных организаций, которые были бы счастливы заполучить в свои ряды такого специалиста, как вы. Если это вас не привлекает, могу посоветовать кое-что другое. Некоторые мои пациентки занимают себя тем, что ведут дневники, поверяют бумаге свои мысли и чувства. Говорят, это помогает.

Ничего более ужасного придумать было бы нельзя, но я придала своему лицу выражение, подразумевавшее, что это хорошая идея.

– Ну а так, попытайтесь расслабиться и наслаждаться супружеской жизнью. У вас есть время, миссис Ланкастер. Много времени, – сказал доктор Шивершев.

Не желая встречаться с ним взглядом, я стала рассматривать его кабинет. Глаза уже привыкли к странному освещению. Выхватили из сумрака большие потрепанные фолианты с неразборчивым шрифтом на незнакомом мне языке. Я разглядела и препараты в сосудах. Это были части человеческого тела: органы и кожа, залитые формальдегидом. Мой взгляд приковался к нижней части лица, плавающей в желтой жидкости. Кожа ниже глаз была снята, губы оставались в целости и сохранности. Лицо покрывали ранки.

– Я изучаю болезни кожи, – объяснил доктор Шивершев.

– О.

В соседнем сосуде находился рот с толстым языком в окружении длинных щупалец, похожих на пальцы.

– А это что? – спросила я. – Никогда не видела такого органа.

– Это морское существо. Просто украшение, – ответил он.

Я все еще рассматривала эту диковинку, когда доктор Шивершев добавил:

– Вы, кажется, дружили с той медсестрой…

Затаив дыхание, я расправила плечи, как учил меня Томас, и, не давая ему продолжить, отрезала:

– Сестрой Барнард. Да. Мы жили в одной комнате.

– Вы были близки? – полюбопытствовал доктор Шивершев.

Странно, что он об этом спрашивает.

– Сестра Барнард была очень хорошей медсестрой. Вдвоем мы работали слаженно.

– Помнится, я видел вас вместе. Вы всегда ходили парой, прямо как близнецы, если не считать разницы в росте, конечно. Вприпрыжку носились по больнице туда-сюда, как неразлучная парочка пингвинов.

Я поняла, что нужно проявить осмотрительность. В свое время про нас сплетничали в больнице. Остается надеяться, что те кривотолки не достигли ушей Томаса. Иначе он обвинит меня еще в чем-нибудь противоестественном.

– Да, но теперь я замужем. И счастлива.

– Не сомневаюсь.

Прием был окончен, я направилась к выходу, но должна была прояснить еще один вопрос.

– Доктор Шивершев, могу я рассчитывать на то, что о содержании нашего разговора никто не узнает?

– Почему вы спрашиваете? – Было видно, что он оскорблен.

– Вы лично знакомы с Томасом, поэтому я хотела бы быть уверенной, что этот наш разговор останется между нами. Не хотелось бы мне стать предметом обсуждения между мужчинами, даже если они врачи.

Доктор Шивершев расхохотался, что меня удивило: прежде я не видела, чтобы он когда-нибудь смеялся.

– Миссис Ланкастер, пока ваш муж оплачивает счета, я плохо представляю, о чем вообще мы могли бы с ним разговаривать.

12

Айлинг начала учебу на курсах медсестер в Лондонской больнице через несколько недель после меня. Она никогда не объясняла, почему прибыла с запозданием, и вообще была не склонна рассказывать о себе, разве что в самых общих выражениях. В свойственной ей манере отделывалась шуткой, переводя разговор на другую тему. Полагаю, она думала, что никто не распознает ее уловку, но я никогда не лезла к ней в душу, ведь у каждого из нас есть свои тайны. Решила, пусть считает, что со мной ее хитрость прокатывает. Мне было известно, что отец ее не мог похвастать образованием в традиционном смысле, но имел большие связи. По социальному статусу он был землевладелец и обладал достойными уважения познаниями в области коневодства.

Лекции проводились в классной комнате, и этим больничные курсы очень напоминали школьные занятия, которые мы посещали в более юном возрасте. Прежде чем нас допустили к больным, мы должны были проштудировать массу теоретического материала, в большинстве своем общеизвестного: заправка постели, мытье пациентов, накладывание повязок и шин, предотвращение распространения инфекционных заболеваний, распознавание симптомов. На протяжении многих недель мы сидели в классе и по нескольку часов кряду писали конспекты, а после сдавали экзамен за экзаменом. Просто пытка.

Я отчетливо помню момент появления Айлинг. Мы, бестолковые стажерки, со знанием долга впитывали мудрость одной из медсестер, упивавшейся своей ролью наставницы и своим авторитетом. Уж она во всю распиналась перед своими слушателями поневоле, донося суть каждого положения в пафосных выражениях, достойных члена парламента.