Падшие мальчики

Стул, за который он еще недавно цеплялся, завалился вперед, ударился о его левое колено и сбил его с ног. Маршалл растянулся на полу. В воздух взвилась пыль. Звук падения оказался достаточно громким, чтобы отразиться от стен, но он ни в какое сравнение не шел с последовавшим грохотом. Стул затрещал, рухнув на деревянный пол.

Раздались встревоженные голоса. Люди заторопились вверх по ступеням.

Маршалл вскочил на ноги, быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Паника придала ему сил. Бум-бум-бум. Он метнулся к входной двери. Инстинктивно. Глупо. Вспомнил о замках.

Гребаный идиот. Шевелись.

Шевелись!

Нужно было идти наверх. Глупо, но других вариантов не осталось, разве что ждать, когда незнакомцы ворвутся в комнату с иглами или чем похуже. Он не сомневался, что у них есть и более неприятное оружие: тяжелое или болезненно-острое. У таких людей оно всегда под рукой.

Так что Маршалл бросился по лестнице на второй этаж. Шаг за шагом, вздох за вздохом, словно утопая в зыбучем песке. Ладонь скользила по перилам, собирая пыль. На втором этаже горел свет, и Маршалл устремился к нему. Почувствовать его тепло у себя на щеке стало его новой целью. Потом он найдет другую. Возможно, эти крутые ступени приведут его в безопасное место.

Снова надежда вгрызлась в него, словно рак. Маршаллу оставалось только смириться.

Из коридора первого этажа донеслись крики. Грохот ботинок.

Маршалл ощущал преследователя у себя за спиной, чувствовал его жар и ярость, словно позади открылась раскаленная печь. В голосе мужчины слышалось волчье рычание. Звери раздирали горящие трупы, рвали на куски, их глаза светились алым.

— Стой!

Головная боль вспыхнула с новой силой. Желудок Маршалла сжался, к горлу подкатила рвота и выплеснулась — на ступеньки, на грудь. Беги.

Он близко. Рычит.

Маршалл миновал последнюю ступеньку и повернул налево, добравшись до желанного света. Он метнулся к другой освещенной комнате в конце коридора, побежал, скользя по ковровой дорожке, схватился за дверной косяк, чтобы не упасть, ввалился внутрь. Маршалл повернулся, чтобы закрыть дверь, и увидел перед собой лицо мужчины.

Короткие волосы иглами торчали в разные стороны, как после восьмичасового крепкого сна. Глаза злобно пылали. Лицо прорезали колеи морщин, выдавая возраст, хотя из-за силы и быстроты мужчины можно было подумать, что он намного моложе. И злее. Губы растянулись, обнажив ровные белые зубы. Язык сновал между ними — туда-сюда — в жутковатой, почти непристойной манере.

Маршалл захлопнул дверь, лицо незнакомца отпечаталось в мозгу. Он увидел еще один бронзовый замок и рывком закрыл его. Незнакомец дергал за ручку, колотил в дверь плечом, пытаясь сорвать ее с петель. Маршалл попятился. Вскоре на пол полетят щепки, а потом это животное ворвется в комнату.

Я умру.

Мысль слишком абстрактная для понимания. Констатация факта, холодная, как лезвие ножа.

БАХ.

БАХ.

БАХ.

Кусочки штукатурки полетели с рамы на лоб Маршалла. Он вытер лицо. Рука стала влажной. Пот заливал покрасневшие глаза, обжигал.

Всякий раз, как плечо мужчины врезалось в дверь, сердце Маршалла сжималось. Сила ударов поражала. Они отдавались в голове, громче и громче, пока он не захотел, чтобы дверь, наконец, слетела с петель и это безумие прекратилось.

Комната, в которую попал Маршалл, была маленькой. Ближе всего к нему стоял книжный шкаф, полки занимали любовные романы в мягких обложках и безделушки: фарфоровые свинки, снежные шары. Рядом находился гардероб. Старое кресло-качалка покоилось у закрытого окна. Маршалл подумал, далеко ли до земли. Выживет ли он, если спрыгнет?

Он налетел на что-то коленом.

Воображение тотчас подсунуло картинку: бесформенная тварь, скорчившаяся на полу, касается его ноги. Из открытой пасти струится черная кровь.

Маршалл посмотрел вниз и увидел аккуратно заправленную кровать под пыльным покрывалом. Маленький письменный столик в углу, на нем — незаконченное письмо, стопка конвертов. Библия.

Эта комната принадлежала женщине, он был уверен.

Мысль о том, что у незнакомца за дверью могла быть жена, ужаснула Маршалла. Что за женщина станет жить с таким типом?

Целовать его?

Обнимать?

Времени на размышления не осталось. Маршалл должен был действовать. Борясь с наплывающей слабостью, он проглотил рвоту. Остатки последней трапезы забили нос. Маршалл толкал книжный шкаф, не зная, тяжесть или же собственная слабость мешала сдвинуть его с места.

БАХ.

Штукатурка посыпалась снова. Книжный шкаф сдвинулся с места, снежные шары и фарфоровые фигурки полетели на пол, брызнув осколками.

БАХ.

Маршалл отпрыгнул в сторону: шкаф рухнул на ковер, весь дом содрогнулся, в воздух взвилось новое облачко пыли. Книги в мягких обложках ударились о стену.

Шесть, Миссисипи.

БАХ.

Ему удалось заблокировать дверь. По ту сторону воцарилось потрясенное молчание.

Маршаллу захотелось кричать от радости, но эйфория была недолгой: удары возобновились. В центре двери появилась длинная трещина. Дерево стонало, щепки терлись друг о друга, скрежетали, как обломки зубов.