Падшие в небеса. 1997

За одним из столов сидел человек, это был мужчина лет сорока в сером костюме и накрахмаленной белой рубашке. Особенно бросался в глаза галстук – золотой и блестящий, он выглядел неестественно роскошно в этом мрачном сером помещении с темно-синими стенами и прикрученными к полу табуретами.

Незнакомец в приветствии встал:

– Здравствуйте гражданин Щукин. Я ваш общественный адвокат, моя фамилия Блисков, Андрей Андреевич. Я буду вас защищать, – адвокат указал рукой на табурет и вежливо добавил. – Прошу вас садитесь, разговор у нас будет серьезный.

Вилор осторожно сел на табурет и внимательно посмотрел на адвоката, тот улыбнулся и спросил:

– Начнем с простого, есть ли у вас жалобы заявления и прочее, на что бы мы могли написать жалобу?

Вилор ухмыльнулся и, потрогав рукой небритую трехдневную щетину на щеках, устало сказал:

– Курить я хочу… курить, у меня нет. В камере конечно угощают, но так, не долго будет.

Адвокат, словно фокусник, достал из портфеля три пачки дорогих иностранных сигарет и услужливо сказал:

– Вот, вот, я на всякий случай взял. На первое время. Потом принесу еще. В чем еще вы нуждаетесь?

Вилор вновь внимательно посмотрел в глаза адвоката, он хотел попросить принести ему зубную пасту и щетку с бритвой, но осекся, вспомнив наставления Саши Канского.

– Нет, пока ничего не надо.

– Ну, как знаете, – развел руками адвокат. А то, смотрите, мне не трудно. Ну да ладно, надо поговорить о вашем деле. А вернее о вашем положении, в которое вы попали. Я ознакомился с делом, с предварительными материалами и пришел к выводу…

Но тут Блискова перебил Щукин:

– Я вот одного не пойму. Прочему вы в воскресенье пришли ко мне?…

Адвокат растеряно посмотрел на Вилора и сбивчиво ответил:

– Ну, ну понимаете. Сейчас завал с делами, сейчас такой поток идет в тюрьму. Демократия так сказать, милиция не справляется, еле успевает. Так много задерживают, что мы, честно говоря, тоже не успеваем работать. А ведь защищать людей надо! Защита – это ведь дело святое! Вот и приходится по выходным, я знаю это нарушение, но вот я пришел-то к вам, в ваших же интересах…

– Кто это мы? – прищурив один глаз, спросил Вилор.

– В смысле? – адвокат вновь растерянно смотрел на Щукина.

– Но, вот вы сказали, мы не успеваем, кто вы? – усмехнулся Вилор.

– А-а-а, так это защитники, общественные защитники, – махнул рукой Блисков и виновато улыбнулся.

– Понятно, – сухо ответил Вилор.

Он взял со стола одну из пачек, достал сигарету левой рукой, правой он держать не мог, не то что сигарету, а даже ложку, сильно болели пальцы после экзекуции Мухина. Вилор неуклюже держа сигарету, посмотрев на адвоката, кивнул головой. Тот услужливо достал из кармана зажигалку и, щелкнув, дал подкурить Щукину. Вилор в блаженстве затянулся и, выпустив дым, зажмурил глаза. Ему в эту секунду показалось, что весь это страшный сон кончился.

– Продолжайте, я вас перебил… – устало буркнул он адвокату.

Блисков пожал плечами и, сложив ладони домиком, сказал:

– Так вот, я ознакомился с предварительными материалами дела и понял, шансов у нас не много.

Вилор продолжал сидеть с закрытыми глазами, он затягивался сигаретой и молчал.

Блисков недоверчиво посмотрел на Щукина и сказал:

– Понимаете, Вилор Андреевич, у вас положение очень серьезное. У следователя очень весомые доказательства. У вас очень мало шансов, быть оправданным.

Щукин открыл глаза и, посмотрев на Блискова, стряхнул пепел прямо на пол, затем вновь затянувшись, он тихо ответил:

– То, что у меня шансов не много, я понял в прокуратуре, где меня даже не выслушали. Так, что не надо лишний раз мне об этом напоминать. Что вы предлагаете?

– Хм, я предлагаю пересмотреть тактику и линию защиты…

– Хм, у меня пока и тактики-то никакой не было.

– Так вот, я предлагаю пойти и на компромисс со следствием и сделать признательное показание. А взамен попросить переквалифицировать статью дела из убийства, в тяжкие телесные повреждения, это значительно смягчит наказание, вместо пятнадцати лет, получите восемь, а разжалобите судью, так и того меньше, скажите мол любил я эту женщину был в состоянии аффекта и прочее. Это зачтется, обязательно зачтется. А там, будете хорошо себя вести на зоне. Выйдите по удо, в общем, через пять лет максимум будете на воле.

Вилор, затушил окурок о подошву туфли и тяжело вздохнув, спросил:

– Вы не знаете, куда окурок деть?

– Что? – не понял его Блисков.

– Я говорю, мусорить не хочется. – Щукин посмотрел в угол у двери, там стояло большое цинковое ведро. Вилор ловким движением кинул в него окурок. – Вы видно очень опытный адвокат, и мне не грамотному юридически поясните, как же так из убийства можно сделать тяжкие телесные повреждения?