Падший

– Не беспокойся на мой счет. – Даже не оборачиваясь, она пошла через шумный зал, озираясь по сторонам в поисках уборной. Слева от нее (в противоположном углу) виднелись ступени винтовой лестницы, загороженные двумя латунными столбиками и натянутым между ними бархатным шнуром. Там стоял джентльмен с кожей цвета красного дерева и золотой серьгой-кольцом в правом ухе и внимательно за ней наблюдал, склонив голову набок и задумчиво прищурившись.

Селина окинула его оценивающим взглядом в ответ, однако мужчина не отвернулся. Вместо этого он вскинул подбородок, словно вызывая ее на дуэль. Она подошла ближе, ее любопытство лишь разгоралось. Джентльмен поднял голову вверх, будто демонстрируя ей идеально чистый, отглаженный ворот пиджака.

У Селины перехватило дыхание, когда ей почудилось, словно что-то зовет ее из темноты наверху – точно приглушенный рык среди задорного смеха в зале. То самое чувство охватило ее – словно ее толкают назад и в тот же самый миг тянут вперед – оно манило Селину неодолимо. Она проигнорировала этот странный призыв, отошла от лестницы. А потом прохладный ветерок пронесся мимо нее, лаская обнаженную кожу на шее и руках.

Она… узнала аромат, что витал в воздухе, хотя не была уверена, откуда знает его.

Селина вновь сделала осторожный шаг в сторону лестницы. Гордый джентльмен, стоящий на нижних ступеньках, продолжал за ней наблюдать. Легкая улыбка заиграла на его губах, когда Селина подошла к бархатному шнуру во второй раз. Не говоря ни слова, джентльмен отстегнул шнур с одной стороны и сделал шаг в сторону, как будто точно знал, кто Селина такая. Как будто ей полагалось быть в этом самом месте в это самое время.

Селина замерла на мгновение в нерешительности, не зная, полагается ли ей сказать что-то или лучше, наоборот, молчать. Долю секунды она размышляла, не стоит ли спросить его имя или, того хуже, может, она должна его знать. Однако в то же самое время что-то будто бы обвилось вокруг ее позвоночника, заставляя шагнуть во мрак наверху.

Снова неизвестность звала ее к себе без слов.

Поначалу шаги Селины были неуверенными. Поднимаясь, она не единожды оглядывалась через плечо и каждый раз обнаруживала позади джентльмена с серьгой, выжидающе смотрящего на нее. Вскоре шум ресторана за спиной начал стихать, обратившись в далекое боромотание, а воздух стал прохладнее, точно стены здесь покрывало ледяное стекло. Впереди была густая темнота, свет вокруг становился все слабее. Такая атмосфера должна была пугать, однако приятное волнение окатило плечи и позвоночник Селины. Когда она добралась до вершины лестницы, то заметила, что перила украшает тот же символ, что висел снаружи заведения: fleur-de-lis[78] в пасти ревущего льва.

Тусклые газовые лампы горели по обеим сторонам перил. Селине потребовалась лишняя секунда, чтобы привыкнуть к мраку. Когда она вышла на верхний этаж, ее нога в туфле утонула в мягком ковре.

Она подняла голову. И ахнула.

Погруженная во мрак комната перед ней была настоящим гнездом разврата. Это был совершенно другой мир, отдельный от того, что существует внизу.

Сногсшибательные молодые мужчины и женщины, некоторые почти обнаженные, нежились в шелковых креслах и на бархатных диванах, держа в руках бокалы с шампанским и красным вином. На софе у стены из темных панелей расположилась троица, потягивающая блестящую зеленоватую жидкость из рюмок. Бледный серебристый дымок с цветочным ароматом вился под резным потолком. Девчонка в центре зала, примерно того же возраста, что и Селина, уселась на парня, бретельки ее бежевого наряда развязались, румяна размазались по горлу, а карие глаза сияли, как будто она была в лихорадке.

Сначала взгляд Селины застыл на девчонке. Она никогда прежде не видела девицу в настолько неподобающем виде. Но никогда прежде не видела она и столь очаровательную девушку, ее конечности были длинными и изящными, босые ноги качались расслабленно над абуссонским ковром.

А потом парень, лежащий под девушкой, повернул голову к Селине.

Она чуть было не запнулась на ровном месте. Острая боль пронзила ей грудь у самого сердца. За свои почти полные восемнадцать лет Селина не видела столь прекрасного молодого человека.

Его лицо было словно отлито из бронзы, а скулы вырезаны из стекла. Его полуприкрытые глаза скользнули к вьющемуся над головой дыму, выделяя его черные ресницы. Легкая щетина покрывала его щеки, тяжелые брови нависали над глазами. И его губы были самой идеальной формы, какую Селина только могла вообразить. У нее перехватило дыхание, и сперло в груди, и сердце тут же забилось чаще.

Каждая его черта напоминала грех. Его внешность была словно отречение от всех норм и приличий. На нем не было ни шейного платка, ни жилета, а его волосы были коротко подстрижены, точно в пику нынешней моде. Хрустальный бокал с красным вином покачивался у него между пальцев, а его свободная правая рука выписывала ленивые круги на спине девушки. Когда девушка увидела, что Селина таращится, то наградила ее нахальной ухмылкой, а потом взяла парня за подбородок и прижала свои губы к его губам.