Paint it black

– Не знаю. – ответил я, – Со мной тоже что-то случилось. Ваш город за пару дней изменил меня. Моя мама была … Скажем не очень хорошей женщиной, а мой первый секс был со служанкой, которую я застал за кражей спиртного. Она была пьяна, и сама предложила мне это. Во время учебы в университете я ни с кем не встречался, мне хватало случайного секса на пьяных вечеринках. Позже у меня были девушки, с которыми я какое-то время был вместе, но они не имели значения в моей жизни. Я зарабатывал деньги, ходил с друзьями в горы, путешествовал и для этого мне совсем не нужна была спутница.

Рита повернулась на спину, чтобы видеть мое лицо. Она ничего не сказала, а просто смотрела на меня, и я видел все ее несказанные слова в сияющих глазах. Я тоже на стал нарушать эту счастливую тишину и только играл ее волосами.

Полчаса рядом с ней прошли почти незаметно. Я мог сидеть так до самого утра, лаская ее волосы и слушая дыхание. Рита посмотрела который час и сказала, что можно спускаться.

– Мы что так запросто можем бродить по дому? – спросил я, – Здесь не мало ценностей, и мы так легко сюда пробрались.

– Патрик, это Серебряные Холмы, здесь все немного иначе. – и засмеявшись добавила, – На всех окнах и входных дверях сигнализация. Правда нам придется остаться здесь до первой экскурсии, а она будет завтра в полдень. Так что наслаждайся.

На втором этаже Рита открыла одну из дверей.

– Добро пожаловать! – сказала она, приглашая меня войти, – Покои барона.

Рита зажгла свет, и я остолбенел. Если будуар Элайзы показался мне роскошным, то для покоев барона мне и вовсе трудно было найти слова. Паркет, резные стеновые панели, мебель все было исключительно эбенового дерева с инкрустациями из слоновой кости и позолотой. Драпировка на окнах и балдахине тоже были черными с вышивкой золотой нитью. Люстра оказалась небольшой и давала неяркий рассеянный свет, что создавало некий интимный полумрак в этом удивительном помещении. Особо впечатляли большой отделанный черным мрамором камин и высокие напольные часы, которые все еще отсчитывали время неспеша покачивая маятником. Я замер на пороге взирая на это великолепие, когда услышал голос Риты.

– Я знала, что тебе понравится. – сказала она.

– Понравится?! Да я в полном восторге. Такое наверно ни с кем не случалось. Провести ночь с безумно красивой герцогиней в шикарном поместье одержимого барона. Да еще с мертвыми женами по соседству.

– Вчера ты трахнул герцогиню на ступенях лестницы. – рассмеялась Рита.

Я не нашелся, что ответить и тоже рассмеялся. Мне казалось все происходящее чем-то особенным. Тем что подарит незабываемые впечатления и навсегда останется в памяти. Я был благодарен Рите за это готическое приключение и понимал, что не смогу сделать для нее что-то подобное. Романтические ночи в президентских люксах или виллах на морском побережье не могли сравниться с этим жутким таинственным поместьем и этим ложе, где сумасшедший барон лишал невинности своих жен.

Внезапно свет погас и покои стали освещены несколькими свечами в подсвечниках, которые Рита успела зажечь. Все стало совсем интимным и мистическим, погружая в атмосферу таинства.

– Патрик, открой пожалуйста вино и разложи еду. – попросила Рита, – Бокалы ты найдешь в баре, где хранилось спиртное барона, какая -нибудь посуда тоже должна быть. Надеюсь, тебя не очень смутит скудность закуски на фоне этого великолепия.

– Должен же быть хоть какой-то изъян в этом совершенстве, чтобы я поверил, что это реальность.

– Реальность, Патрик, самая настоящая реальность. Я, не на долго, покину тебя. – сказала Рита и выскользнула за дверь.

Я нашел подходящий невысокий столик, возле которого стояли два стула с подлокотниками и поставил на него подсвечник. Достав из рюкзака бутылку красного «шато латур» и один из моих любимых коньяков – «карвуазье Наполеон», принялся искать бар. Он оказался встроенным в стену и не сразу бросался в глаза. Я раскрыл резные дверцы и действительно увидел посуду для разной выпивки, будь то шампанское, вино или бренди. К моему удивлению я заметил покрытую пылью закупоренную бутылку вина. Я достал ее чтобы рассмотреть. Это оказалась бутылка красного «Бароло Мирафьори» 1934 года. Я понял, что мы просто обязаны его попробовать и тоже поставил на стол вместе с бокалами.

С тарелками оказалось сложней. Я смог найти только высокую вазу для фруктов и большое декоративное блюдо, которое служило украшением одного из шкафчиков. Я подумал, что барон простит мне и блюдо, и бутылку «Бароло». Моя дама была не менее красивой чем его жены и заслуживала самого лучшего. Я в этом ни капли не сомневался.

Виноград с лимоном я пристроил в вазу, а всю остальную снедь – сыр, маслины, красную рыбу и пару видов паштетов выложил на блюдо. В рюкзаке нашелся и положенный Ритой штопор. Я откупорил спиртное и разлив по бокалам уселся на один из стульев, в которого видно было входную дверь.