Юная Девушка шла на площадь вместе с отцом, как на большой праздник. Толпился народ, ее толкали со всех сторон, кричали куда-то мимо нее, но ей казалось, что все кричат на нее, настроение у всех было приподнятое и праздничное – сегодня казнили преступника. Палач должен был отрубить заговорщику голову, что случалось далеко не каждый день.

И вдруг она потеряла отца из виду. Ей показалось, будто он растворился, исчез, а ведь еще мгновение назад он стоял рядом и тоже что-то выкрикивал. Девушка даже потерла глаза, но отца так и не увидела. Она вглядывалась в лица, ходила и ходила среди людей, искала его как потерянная собачонка. Ей даже показалось, что где-то вдалеке она увидела его, и что тот отвернулся.

Саму казнь она не увидела, занятая поисками. Она поняла, что все окончилось только потому, что толпа поредела. На площадь опустились сумерки, и сразу стало холодно и неуютно. У подножия помоста еще стояли какие-то люди. Лекари и ярмарочные шарлатаны покупали у палача куски рубахи преступника, колдуны спорили из-за цены на волосы и зубы. Она не решилась приблизиться к ним, только наблюдала издалека, кутаясь в заплатанный плащ.

У Старухи, подошедшей к Девушке, было коричневое лицо – морщинистое и очень чистое; она улыбалась, не обнажая зубов, а голос у нее был тихий, ласковый и вкрадчивый.

– Идем, идем за мной, – почти пропела она. – Идем, красавица, идем, девочка, – уговаривала Старуха, не замечая, что за ними с высоты помоста наблюдает палач.

И Девушка пошла, медленно и неуверенно, но почти наступила в зловонную лужу и отпрыгнула.

– Идем, идем, – снова позвала женщина, протягивая ей руку и осматривая ее с ног до головы так пристально, словно снимая одежду. Девушка в нерешительности оглянулась, но никто не обращал на нее внимания.

– Чего ты боишься? У меня дома живут десять девушек, – заговорила вкрадчиво Старуха, – и у всех у них есть сытный обед и крыша над головой.

Слова о еде вызвали у девочки приступ голода и вместе с тем – страха. И в тот же момент она столкнулась взглядом с палачом, который спускался с помоста.

– Идем, – зашипела на нее Старуха, как рассерженная гусыня.

И Девушка, зная, что ей некого позвать на помощь, бессильно расплакалась.

– Что с тобою?– спросил палач, словно не замечая ее слез.

От страха она закусила губы. А Старуха так и вилась подле них, стараясь не выпустить своей добычи.

– Я потеряла отца, – прошептала Девушка, еле выговаривая от ужаса слова.