Палач

– Известно! – вскипел Руш в редком для него приступе гнева, с извиняющимся видом махнул какой-то несчастной старушке, сидевшей от них через проход, и понизил голос. – Известно.

Они немного посидели молча.

– Она не захотела бы, чтобы умерли из-за нее, – тихо продолжал Руш, – и знает, что вы не хотели без нее уходить.

– Кертис была без сознания, – огрызнулась Бакстер.

– Я имею в виду сейчас. Она знает. Смотрит на нас с небес и…

– Заткнитесь, черт бы вас побрал!

– Сама заткнись, – пробормотал кто-то с переднего кресла.

– Даже не смейте притирать мне уши всем этим религиозным дерьмом. Я вам не наивный ребенок, у которого сдох хомяк, так что приберегите всю эту пургу про феечек с небес для кого-то другого, ясно?

– Хорошо, простите, – сказал Руш и поднял руки, признавая свою капитуляцию.

Но Эмили еще не закончила.

– Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы утешаете себя бредовыми историями о том, как Кертис улетела в какое-то изумительное место и в эту самую минуту благодарит нас, что мы дали ей истечь кровью на грязном полу. Она мертва! Ее больше нет! Сначала она мучилась от боли, потом ее не стало. Конец.

– Простите, что завел этот разговор, – ответил Руш, потрясенный злобой, которой была пропитана тирада Бакстер.

– Вы же умный человек, Руш. По роду занятий мы всю свою жизнь собираем доказательства и опираемся на неопровержимые факты, но это почему-то не мешает вам верить, что где-то наверху на облаке сидит некий старикан, такой добрый престарелый Винни-Пух, и ждет не дождется, когда мы к нему все явимся. Я… я просто этого не понимаю.

– Давайте больше не будем об этом. – сказал Руш. – Пожалуйста.

– Она умерла, понятно? – сказала Бакстер и только теперь осознала, что из ее глаз катятся слезы. – И теперь, благодаря нам, лежит где-то в морозилке, как кусок мяса. И если мне с этим жить всю оставшуюся жизнь, то и вы будете с этим жить, никуда не денетесь.

Она опять засунула в уши наушники и отвернулась к иллюминатору, все еще тяжело дыша после вспышки гнева. Все, что ей теперь оставалось, это наблюдать за своим отражением в темном стекле. Она видела, как ее лицо постепенно расслабляется и вместо ярости на нем проступает чувство вины.

Слишком упрямая, чтобы извиняться, она закрыла глаза и наконец уснула.

Когда самолет приземлился в Хитроу, Руш был любезен и мил, как всегда, от чего Бакстер стало только хуже. Она проигнорировала все его попытки завязать разговор и устремилась вперед, чтобы выйти раньше него. Ее чемодан выгрузили одним из первых. Она взяла его с ленты транспортера и покатила к выходу дожидаться Томаса.

Десять минут спустя Эмили услышала, что сзади подкатил другой чемодан, но сделала вид, что вглядывается в зону для встречающих, и не поворачивалась до тех пор, пока он не отъехал и не затих вдали. Скосив глаза, она увидела, что Руш направился к стоянке такси, опустила взор и с удивлением обнаружила, что на ее чемодане лежат перчатки и пестрая оранжевая шапочка.

– Я просто ужасный человек, – прошептала она, окинув их долгим, тоскливым взглядом.

Глава 23

Четверг, 17 декабря 2015 года,

9 часов 34 минуты утра

– Доброе утро, босс.

– Доброе утро.

– Добро пожаловать домой, шеф.

– Спасибо.

– Во дела! Она вернулась.

Через пять минут по прибытии в Нью-Скотленд-Ярд Бакстер с трудом продиралась сквозь град обрушившихся на нее приветствий, по большей части дружелюбных, желая побыстрее оказаться в святилище своего кабинета.

Утром Томас отвез ее домой, она по-быстрому приняла душ и переоделась. Потом они вместе позавтракали, поглядывая на прикорнувшего в углу Эхо, дувшегося на нее за то, что она на целую неделю оставила его в каком-то непонятном месте. Однако впервые за все время Эмили, вернувшись к Томасу, почувствовала себя дома…

Когда Бакстер ехала на работу, она до конца не осознавала не только который сейчас час, но и какой сегодня день.

Она быстро затворила дверь, закрыла глаза и глубоко вздохнула, прижавшись к тонкой деревянной перегородке на тот случай, если кому-то еще взбредет в голову с ней поздороваться.

– Доброе утро.

Эмили медленно открыла глаза и обнаружила, что за ее столом сидит Руш. Он выглядел возмутительно бодрым и радостным.

Раздался стук в дверь.

– Войдите! – позвала Бакстер. – А, привет, Джим.

Порог переступил пожилой усатый полицейский и бросил на Дамьена вопрошающий взгляд:

– Доброе утро. Я лишь забежал узнать, есть ли подвижки, – осторожно произнес он.

– Все в порядке, – заверила она, повернулась к агенту и объяснила, – Джиму поручено вести поиск детектива Коукса.

– Ну и как, – спросил Джим, даже не думая садиться, – вы видели Волка?

– Не-а.

– Хорошо, в таком случае зайду к вам через неделю, – сказал он и закрыл за собой дверь.

Эмили собралась с духом, чтобы встретить следующего посетителя, но никто не вошел.