Палач из Гайд-парка

Когда Питт открыл дверь своего кабинета, он все еще ничего не придумал.

Фарнсуорт, восседавший в кресле, даже не встал, когда Томас вошел, а лишь мрачно посмотрел на него.

– Доброе утро, сэр, – поздоровался старший инспектор и, закрыв дверь, приблизился к столу.

– Едва ли оно будет добрым, – резко отрезал Фарнсуорт. – Вы что, не читали газеты? Одни заголовки чего стоят… Два обезглавленных трупа за две недели. Мы получили нового Джека Потрошителя, Питт, а что делает полиция? Я вот что скажу вам: я не собираюсь терять свое место из-за того, что вы не можете поймать взбесившегося маньяка. Да сядьте же, наконец. Я устал глядеть на вас снизу вверх.

Питт немедленно сел.

– Итак, что вы делаете? – требовательно спросил Фарнсуорт. – Кто такой этот Арледж? Что он делал ночью в парке? Искал женщину? Может, здесь мы найдем зацепку? Может, оба эти мужчины искали проституток, а какой-нибудь безумный пуританин вбил себе в голову, что за это они заслуживают жестокой кары? – Он скривился, в глазах его плескались сомнение и гнев. – Мужчины с такими навязчивыми идеями обычно убивают женщин.

– Я этого не знаю, – ответил Питт. – Я уже поручил Телману разузнать все об Арледже.

Фарнсуорт сидел, распрямив плечи.

– Телман… Он хорошо справляется с работой? Это имя мне знакомо…

– Да, он отличный полицейский следователь, – искренне подтвердил Питт.

– Ага… хорошо. – Лицо Фарнсуорта разгладилось. – Драммонд всегда хорошо о нем отзывался. Немного грубоват, но неглуп, хорошо знает полицейскую работу и своих подопечных, мелких преступников. Прекрасно. Да, да, используйте Телмана. Кого еще?

– Еще несколько человек обыскивают парк и ищут возможных свидетелей. Сегодня для этого подходящий вечер.

– Вечер? – спросил Фарнсуорт, нахмурившись. – Что с вами, Питт? Разве можно терять время и ждать вечера? Ради всех святых, разве вы не понимаете, что мы накануне новой вспышки насилия? Люди в страхе. Ползут слухи, что в стране воцарилась анархия, нам грозят волнения, даже замена монархии республикой. Еще одна серия нераскрытых убийств – и будет достаточно одной искры, чтобы произошла революция и Лондон сгорел бы в ее пламени. Вы не можете ждать, пока доказательства сами попадут вам в руки. – Он ударил кулаком по ручке кресла и наклонился вперед. – Никто из нас не имеет права сидеть и ждать!

– Я понимаю, сэр, – терпеливо поддакнул Питт. – Лучший способ найти свидетелей, которые что-то видели, – расспросить завсегдатаев этих мест. Нам едва ли удастся найти прохожих, случайно заглянувших в парк в это время ночи, если только они сами к нам не явятся. Но тот, кто всегда бывает в данное время в парке, будет там и сегодня.

– Да, да, конечно, – согласился Фарнсуорт, который никак не мог успокоиться. Он сидел в той же неудобной позе, подавшись вперед. – Что еще? Этого пока недостаточно. Не думаю, что свидетели видели что-либо, могущее нам помочь. Убийца – личность явно ненормальная, извращенная, но это не означает, что он дурак. Вы должны превзойти самого себя, Питт, и сделать больше, чем делаете сейчас. – Голос его окреп и стал резким. – Абелин тоже надеялся схватить Потрошителя, и вы сами знаете, чем это для него закончилось.

– Он делал все возможное, сэр, – защитил коллегу Питт. Он не знал старшего инспектора Абелина лично, но уважал его за то, что тот делал почти невозможное для того, чтобы поймать убийцу.

– Вам следует работать не покладая рук, черт побери, Питт. – Фарнсуорт сердито уставился на него. – Более того, если вы дорожите своим креслом и намерены усидеть в нем, мы должны поймать его.

– Мои люди заняты сейчас поиском тех мест, где могли быть совершены эти убийства, – сообщил Томас.

Фарнсуорт вел себя неразумно. Хотя Питт понимал его состояние, но осуждал страх и растерянность, которые определяли его поведение. Томас изо всех сил старался не выдать свой гнев. Он терпеть не мог таких ситуаций. Последнее дело для начальника ставить подчиненного в такое положение, когда тот не может ни защитить свое профессиональное достоинство, ни ответить должным образом на оскорбления. Теперь, когда у него самого власть в руках, он никогда не позволит себе этого, даже в отношении Телмана, как бы тот ни провоцировал его.

Видимо, он раздражает Фарнсуорта, подумал Питт.

– Что вы хотите этим сказать? – требовательно спросил его помощник комиссара, впившись в Томаса взглядом. – Разве его убили не там, где нашли? Откуда у вас такие подозрения?

– Не было крови, – ответил Питт. – Сейчас мы не знаем, было ли это в парке или в каком-то другом месте. А это означает, что искать надо везде.

Фарнсуорт вскочил и зашагал по кабинету.

– А как же Уинтроп? Разве он не был убит в лодке? Вы сами это сказали.

– Да, когда он свесил голову через борт. Мы не можем это доказать, но это наиболее вероятно.

Фарнсуорт резко остановился.

– Почему вы так считаете?

– Потому, что борт лодки имеет свежую зарубку, какую может оставить только топор или что-то похожее на него, – пояснил Питт. – На подошвах ботинок убитого были травинки от свежескошенной травы, одежда осталась сухой, а отрубленная голова побывала в воде.