Палач из Гайд-парка

– Не знаю, – окончательно рассердился помощник комиссара и раздраженно отвернулся. – Черт возьми, это ваше дело разузнать все, но вы не очень-то торопитесь. – С трудом контролируя себя, он снова повернулся к Питту. – Общественность имеет право требовать от вас большего, суперинтендант, и я тоже. Я послушался совета Драммонда и назначил вас на этот пост вопреки своему чутью. Выходит, что я допустил ошибку? – Он схватил газету, которую, войдя, бросил Питту на стол. – Вы видели это? Посмотрите-ка.

Он развернул газету, чтобы показать суперинтенданту большую карикатуру, изображавшую двух крошечных полицейских, стоящих руки в карманах и тупо глядящих себе под ноги, в то время как над ними – с силуэтом застывшего в ужасе Лондона – нависла огромная фигура палача в маске с занесенным топором.

Что мог ответить на это Питт? У Фарнсуорта иных аргументов быть не могло, и переубеждать его бесполезно. Томас знал это – и бесился. Он знал, что Фарнсуорт бессилен что-либо сам сделать, а на него постоянно оказывается сильное давление. Его карьере грозит крах. Его начальство не желает выслушивать извинения и оправдания. Им нужны результаты, и только по ним они судят о работе подчиненных. А начальство, в свою очередь, отвечает перед общественностью, а та капризна и коварна; она как напуганный хозяин, у которого короткая память на хорошие дела и который понимает только то, что хочет понимать.

Фарнсуорт снова швырнул газету на стол.

– Давайте, Питт, поторапливайтесь. Завтра я хочу услышать от вас что-то более определенное.

С этими словами он повернулся и вышел, снова бросив дверь открытой.

Как только затихли его шаги, из-за дверного косяка показался сержант Бейли. Лицо его было бледным и виноватым.

– Кто там? – поднял голову Томас.

– Не обращайте на него внимания, сэр, – осторожно промолвил сержант. – Он иначе не мог, мы же это знаем.

– Спасибо, Бейли, – искренне поблагодарил Питт. – Но мы действительно должны работать лучше, если хотим поймать это чудовище.

Сержант вздрогнул.

– Вы считаете, что это маньяк, мистер Питт, или кто-то мстит кому-то? Только не могу понять, при чем здесь бедняга кондуктор. Джентльмены – это более или менее понятно. Они могли в чем-то провиниться.

Питт невольно улыбнулся.

– Пока не знаю, но собираюсь узнать. – Он поднялся. – Поначалу попробую выяснить, что можно открыть теми ключами, которые мы нашли у Арледжа.

– Да, сэр. Вы хотите, чтобы я сказал об этом мистеру Телману? Или не надо? Поскольку я ведь не знаю, куда вы направляетесь… – Он вопросительно округлил глаза. – Я могу сказать, что вообще не помню, чтобы вы это говорили.

– Отлично, я не буду повторять, а вы ничего не слышали. – Питт улыбнулся.

– Да, сэр, не слышал, – радостно подтвердил Бейли.

Захватив с собой две связки ключей, Питт отправился на Маунт-стрит. По дороге он много чего обдумал. Кэб с трудом продвигался по запруженным экипажами и пешеходами улицам и часто останавливался. Кругом слышались ругань и крики кэбменов, понукающих лошадей.

Далси Арледж приветливо встретила суперинтенданта, и если его визит и удивил ее, она умело скрыла это благодаря своему уму и выдержке.

– Доброе утро, мистер Питт.

Она не поднялась с кушетки, на которой сидела. На ней по-прежнему было черное, но уже более изящное платье с модными рукавами-буфф, у ворота была приколота очень дорогая брошь из янтаря и мелкого жемчуга, на пальце – вдовье траурное кольцо. Лицо ее было спокойным.

– Что-то еще произошло и вам нужна моя помощь? – улыбнулась она. – Я слышала, совершено еще одно убийство. Это верно?

– Да, мэм, боюсь, что это так.

– О, как ужасно. Кто он? – Ей вдруг стало трудно дышать.

– На сей раз это кондуктор омнибуса.

Далси выглядела испуганной.

– Кондуктор омнибуса? Но… но почему понадобилось его убивать? – Она отвернулась, словно ей было неловко за свой испуг. – О господи, я не знаю, что говорю. И снова в Гайд-парке?

Питту не хотелось рассказывать ей всю эту неприятную историю. Зачем расстраивать эту мужественную и впечатлительную женщину?

– Нет, неподалеку от парка, – сказал он, осторожно подбирая слова. – Во всяком случае, там его нашли. Мы еще не знаем, где он был убит.

Она взглянула на суперинтенданта. В потемневших глазах ее было беспокойство.

– Прошу вас, садитесь, мистер Питт. Скажите, чем я могу вам помочь? Я не представляю, какая может быть связь между моим мужем и кондуктором омнибуса. Я ломала голову, пыталась вспомнить, упоминал ли когда-нибудь Эйдан капитана Уинтропа, но так ничего и не припомнила. Он знал множество людей, с большинством из которых я никогда не встречалась.

– Из музыкального мира? – Питт принял ее предложение и сел.

– Да, конечно. Муж был очень одаренным музыкантом и очень популярным. – Глаза вдовы наполнились слезами. – Это был выдающийся человек, мистер Питт. Не только мне будет его не хватать.

Питт не знал, как ее утешить. Слезы, обмороки, истерика всегда пугали его и выбивали из колеи, но в печали этой женщины было достоинство, которое вызывало уважение и еще больше заставляло его сердиться на себя за беспомощность в ведении этого расследования.