Палач Рима

— Они велели мне опознать тебя, когда ты выйдешь за пределы лагеря. Мы прождали пару дней, а затем этим утром ты с двумя рабами отправился на охоту. Еще раз прости, я думал, что на этом мои мучения закончатся, и они оставят меня в покое. Но они обозвали меня трусом за то, что я предал своих, и двое принялись резать меня ножом, а двое других пошли следом за тобой.

— То есть их было четверо? — уточнил Веспасиан и посмотрел на Пета. Тот удивленно выгнул бровь.

— Да, господин, а теперь прикончи меня.

Пет вынул меч.

— Как твое имя, легионер?

— Деций Фалент, господин.

Пет прижал острие меча к нижнему левому ребру.

— Покинь этот мир с чистой совестью, Деций Фалент. Твое имя не будет забыто.

Придержав левой рукой ему голову, Пет вогнал под ребро Фаленту меч и пронзил ему сердце. На какой-то миг Фалент передернулся и его глаза от боли вылезли из орбит. Но уже в следующее мгновение жизнь оставила его: он обмяк и с облегчением посмотрел на Пета.

ГЛАВА 3

Солдаты второй и пятой когорт Четвертого Скифского легиона застыли навытяжку перед деревянной колодой и четырьмя шестами, каждый высотой в семь футов. Пронзительный сигнал горна, так называемой буцины, эхом пронесся над плацем. Веспасиан стоял рядом с Петом на возвышении, глядя усталыми глазами на стройные ряды легионеров. Этой ночью ему плохо спалось. До самого утра его одолевали тревожные мысли. Выйдя из лазарета, он вернулся к себе, где его уже ждали Сабин и Магн, и рассказал им о том, что только что узнал. То, что Пет предложил им в качестве сопровождения целую турму из тридцати всадников, их слегка взбодрило, однако ни тот, ни другой не выказали особого восторга по поводу того, что в штаб Помпоний их будет сопровождать соглядатай Поппея. Не прибавило им радости и известие о том, что в лесу затаились еще два гета, чьи стрелы будут нацелены в их сторону. Правда, Веспасиан выслушал их жалобы вполуха, сосредоточив все внимание на привезенных братом письмах. Два письма были от родителей и ничего нового для себя он в них не нашел: отец писал, как обстоят дела в поместьях, мать как обычно давала бесконечные советы. А вот слова Ценис, полные любви и тоски, заставили его сердце сильнее забиться в груди.

Пронзительный звук горна вывел Веспасиана из задумчивости. Из караульной рядом с лазаретом вывели пятерых солдат. Сначала они прошли перед когортами, после чего стражники подвели их к столбам и колоде. Все пятеро были в одних сандалиях и туниках, на женский манер не перехваченных ремнем, что также было частью наказания.

— Центурион Цел, — выкрикнул Пет, — приготовь арестованных к наказанию!

— Внимание, узники! — рявкнул Цел. Все пятеро вытянулись в струнку. — Выходите вперед и тяните жребий!

Двое из пятерых вышли вперед. Цел поднял верх руку с зажатыми в кулак соломинками.

— Тот из вас, кто вытянет короткую, будет считаться поднявшим руку на обоих офицеров и услышит приговор от командующего гарнизоном. Тот, кто вытянет длинную, получит дюжину ударов палкой, как и все остальные. Итак, тяните!

Двое несчастных — обоим было чуть больше двадцати — мрачно посмотрели друг на друга. Они одновременно шагнули вперед, и каждый выдернул из кулака центуриона по соломинке. Веспасиан тотчас узнал того, кому досталась короткая — несчастный тотчас опустил голову и ссутулился, в то время как второй стоял, расправив плечи, и только грудь его высоко вздымалась от только что пережитого волнения. Наверно, еще ни один солдат не был так рад порке, как этот, подумал про себя Веспасиан.

— Префект Пет! — крикнул Цел. — Этот солдат виновен. Каково твое наказание?

— Смерть, — коротко ответил Пет.

Скорость, с которой приговор был приведен в исполнение, потрясла Веспасиана. Солдата подвели к колоде и поставили перед ней на колени, после чего он положил на нее руки. Он сам наклонил голову и уперся руками в колоду, зная, что для того, чтобы долго не мучиться, должен держать тело напряженным. Один из стражников шагнул к нему с мечом наготове и одним быстрым, энергичным ударом отсек ему голову. Обезглавленное тело тотчас рухнуло вперед и, выбросив фонтан крови, обмякло на колоде.

Солдаты второй и пятой когорт застыли в молчании, с ужасом глядя на своего мертвого товарища. Тем временем стражники подняли с земли голову и унесли прочь тело.

— Узники к столбам, — рявкнул Цел и стегнул себя по ноге палкой. Четверо оставшихся шагнули к столбам и подняли руки над головой. Они сами были свидетелями не одной порки и знали, как это бывает. Стражники закрепили их запястья кожаными ремнями, после чего разорвали у них на спинах туники. Наказуемые остались стоять в одних набедренных повязках. Размахивая палками, которые были отличительным знаком их ранга, Цел и три других центуриона заняли позицию слева от каждого узника.

— Дюжина ударов по моему сигналу, — крикнул Цел. — Один!

По его команде четыре палки обрушились на плечи несчастных. Те тотчас напряглись и шумно, со стоном, выдохнули.

— Два!

И вновь четыре палки со свистом прорезали воздух, чтобы оставить новый след рядом с первым рубцом.