Паладин с дробовиком

И тут мою голову прострелил боль, и это вполне можно понять, ведь Сейдж искренне пытался о нём забыть как о страшном сне, о своём брате. Хоть и он искренне любил своего брата, но то во что он начал превращаться в последнее время его вводила в уныние. Ведь его любимый младший брат начал спиваться, и спиваться очень жёстко, доходило до того что деньги которые он пересылал, крал на пропой. Паладин не понимал почему так происходит и вечно винил то компанию с которой он пил, или от обстоятельств которые порой складывались не лучшим образом. Но я в отличие от него прекрасно знал само эту причину и как бы банально то не было, дело в самом Сейдже. Ещё будучи священником на своей родной планете, я неимоверное количество раз сталкивался с этим когда одного брата ставят пример в другому, буквально каждый считает своим долгом тыкнуть пальцем и сказать мол «Смотри какой у тебя прекрасный брат почему ты не можешь быть таким?». Ко мне многие люди приходили на Исповедь и рассказывали об этом, я конечно понимаю что они ставили его как пример на кого стоит равняться и стремиться, но ведь Господь создал нас всех абсолютно разными и у каждого свой путь, на каждый исповеди я пытался донести эту мысль, до тех кто приходил ко мне, они не должны равняться на своего брата или кого-либо из родственников, именно они сами должны прокладывать свой путь, хотя вполне вероятно что тот путь может оказаться намного тяжелее, но ведь Бог не даёт ношу которую человек не способен осилить. И сейчас воспоминания о его брате пришли в мою голову вызвав боль от которой я скривился, но мать видимо восприняла моё искажённое лицо иначе.

— Малас, не пьёт — сказала она, а я выгнул бровь. — ну почти не пьёт, но ты не подумай, он действительно пытается бросить пить…

Тут словно как в комедии, распахивается дверь, и шатаясь как моряк при шторме заходит мой «брат».

— Мааать, дай денег. — проорал он, но тут его взгляд с трудом фокусируется на мне — О, братишка, слушай дай пару монет, встречу… ИК… замочим.

Я перевожу взгляд на мать, та виновато опускает глаза в стол, потом опять смотрю на его.

— Сейчас дам — и поднимаюсь…

Пять минут спустя.

— Буль-буль-буль, ах, кхе-кхе, да я тебя козлина — я не дал ему продолжить — Буль-буль-буль. Ах, кхе, отпусти.

— Уже лучше, но не достаточно. — проговорил я

— НЕ… Буль-буль-буль.

Сейчас у нас идут водные процедуры, во дворе рядом с колодцем, возле которого стояла большая деревянная бачка, в которой мать набирает воду для полива растений. Сейчас я держу за шкирки Маласа как котёнка, который нагадил и его сейчас тыкают мордой в собственную лужу.

— … буль-буль-буль, ах, кхе, да хватит…

Я его отпускаю, и он падает на пятую точку, стараясь отдышаться и прокашляться. Я быстро набираю ведро воды с колодца, и не медля не секунды, окатываю его с ног до головы.

— Ах ты ж еб…

— Будешь ругаться, окочу ещё раз.

— Ах ты ж как холодно.

— Вот, а теперь поговорим. Здравствуйте брат. — говорю я улыбаясь.

— Да пошёл ты знаешь куда…

— И куда? — проговорил я и медленно так тянусь к ведру.

— В дом, а я следом, мне переодеться нужно.

Мы прошли в дом, мама была на кухне и что то готовила, а брат ушёл в другую комнату переодевается. Сначала только как я начал проводить водные процедуры, мама пыталась вступиться за брата, но одного моего взгляда хватило чтобы она не вмешивалась. У неё слишком мягкий и добрый характер, потому этот придурок пользуется этим по полной. Самого меня такой расклад не устраивает и сейчас будем проводить воспитательные беседы. Через минут пять подошёл и мой… братец. Сейчас у него хоть вид стал похож на человека, а то будем откровенны я сделал ему процедуры для того чтобы не травмировать свой нюх, а то воняло от него как от бочки с брагой.

— Мам, держи кошелёк сходи на рынок прикупи что-нибудь поесть — и протягиваю свой кошелёк — и попить, только без алкоголя.

После того как брат увидел у матери кошелёк в руках у него загорелись глаза, но одного моего взгляда хватило чтобы он резко отвернулся и начал рассматривать стену, словно там как он увидел её впервые в жизни и там на ней происходит очень интересное действие, хотя судя по тому как он бухает, это возможно это даже недалеко от истины.

— Сынок…

— Не беспокойся, мы просто поговорим.

— Хорошо — и она покинула дом.

Я же перевёл свой взгляд на брата, который напрягся словно его сейчас будут бить, хоть буду откровенен очень хочется но я знаю что таким методом ничего не добьюсь, потому идём по лёгкому сценарию.

— Скажи мне братишка что за херню ты творишь, ты хотя бы об матери подумал бы, ты посмотри как она вся изводится. Чем она заслужила такое обращение перед тобой.

— Ой, давай ты не будешь читать мне морали, ты сидишь в своём ордене и дальше собственного носа ничего не видишь и не знаешь, а потом приезжаешь весь такой правильный и начинаешь мне доказывать какой я плохой, что я делаю не так, не тебе меня судить.

— Согласен, не мне. Но ты мне слепому объясни почему ты так относишься к матери, просто объясни мне эту простую истину которая возможно я из своего носа не вижу.

— Да дело не в ней…