Палые листья лета

Подруги утащили с кухни старый чайник и один из многочисленных сервизов Эмильены, и Дениз показывала Санни, как аристократки пьют свой аристократический чай. Кипяток грели тут же на сооруженном Дениз костре, а скатертью служил обычный плед. Собственно, огонь и был единственным вкладом магички в их чаепития.

— Денни, ну что за веник ты насобирала! — укоряла Санни подругу, рассматривая принесенные той травы для заварки.

— Мой букет ничуть не хуже, чем твой! — для порядку возмущалась та.

— Ну да, ну да, особенно этот болиглав и вот эти милые синие цветы. Небо в алмазах увидеть хочешь?

— А так можно? — глаза юной исследовательницы загорелись нехорошим азартом. — А откуда это тебе известно?

— Не знаю, но проверять мы не будем.

— Опять предчувствие? — Дениз сразу стала серьезной.

— Да. Нет. Не знаю, но давай заварим эти травки, ладно? Они полезные и вполне безобидные. А твой прелестный букет поставим в вазу.

— Я велю принести чай и что-нибудь перекусить, — оторвалась от воспоминаний Санайя, подскочила с кресла, на котором сидела, и укоризненно ткнула в подругу пальцем. — А ты рассказывай. Убедилась, что у нас с Ричендом все честно?

— Принуждения или приворота на тебе нет, — задумчиво проговорила гостья.

— А я что говорила! Сколько можно всем повторять. Денни, — иерина дин Тиаграсса замерла и опять опустилась в кресло, — или ты не веришь, что в меня можно влюбиться? Просто в меня? Не как в дочь богатого человека, а как в простую в девушку с далеко не идеальной фигурой, да что уж там, в некоторых местах весьма пухлую, не аристократку, не магичку.

— А ну не смей раскисать! — Дениз поднялась с дивана, и даже притопнула ногой, грозно нависнув над подругой.

Горничная, именно в это момент зашедшая в комнату с подносом, уставленным многочисленными тарелочками, шарахнулась от странной гостьи и чуть не выронила тот самый поднос из рук.

— Не понимает своего счастья, — пояснила магичка свое поведение и, забрав угощение, поставила его на столик. — Благодарю вас, иерина, можете быть свободны, дальше мы сами.

Если служанке и было велено остаться в комнате девушек подольше и послушать, о чем те говорят, то после столь недвусмысленного распоряжения пришлось уходить.

— Обожаю угощения иеры Эмильены! — восторженно простонала Дениз и, подняв чайничек повыше, стала наливать чай. Горячая жидкость звонкой струйкой побежала в чашку, а магичка меж тем продолжила: — Так о чем это я? О твоем счастье? Где ты еще найдешь человека богаче и серьезнее? Поместье в Розальи. Это же мечта! Да я лично готова тащить тебя к алтарю! Ты ведь пригласишь меня туда погостить? Или зазнаешься и забудешь про нищую магичку?

Кипяток из первой чашки побежал во вторую. И опять Дениз подняла ее настолько высоко, что вода громко зажурчала. А потом еще и еще.

— Отличный чай!

Был у Санайи такой недостаток: в странных ситуациях она могла потерять дар речи. Вот и сейчас она не знала, что сказать, а Дениз вела себя более чем странно. Чего только стоили ее слова! И это не говоря о действиях. Хотя… иногда молчание и правда, золото. Магичка присела перед столиком почти на колени и, жестом подозвав подругу к себе, указала пальчиком на одно из украшений блюда с пирожными — украшении, и цветом, и формой выделявшемся из общего рисунка. Подслушивающий артефакт? Чтобы не выдать себя ненужным восклицанием, хозяйка покоев прикрыла губы ладошкой. Гостья утвердительно кивнула и указала глазами на спальню. Но и в спальне они не задержались, а прошли прямо в ванную, где включили воду.

— Так-то оно лучше будет, — удовлетворенно произнесла Дениз. — Пусть послушают. Говорят, шум воды успокаивает и настраивает на миролюбивый лад. Итак, у нас есть немного времени, пока иера Тиаграсса не поймет, что ее дурят. Так вот, повторяю, принуждения и приворота на тебе нет. Но есть что-то странное, — она виновато глянула на подругу. — Я не менталист и не специалист в области воздействия на разум, я только учусь на боевого мага. У нас все проще: делай заклинания мощнее, кидай точнее, у менталистов же совсем другие законы. И то, что есть у тебя в голове, оно, как бы это сказать, оно или твое родное, или ты живешь с этим так давно, что уже с ним сроднилась. Вряд ли это действие эд'Рочестера. Знаю, я тебе не помогла. Извини.

— Как не помогла! Ты убедилась, что моя любовь настоящая! И теперь ты нам поможешь, да?

— Куда же я денусь, — вздохнула подруга. — Мне не привыкать выслушивать укоры от твоих родителей. А теперь — пить чай!

Когда иера Тиаграсса появилась в гостиной падчерицы, подруги чинно пили чай и с восторгом рассматривали образцы постельного белья, предназначенного в приданое счастливой невесте.

***