Память

Майлз на мгновение задумался о природе ее родного мира. Еще лет четыреста, и терраформирование Комарра могло бы сделать планету пригодной для обитания людей под открытым небом без дыхательных масок. На настоящий момент все комаррцы жили под полукруглыми куполами, и были так же зависимы от своей технологии, позволяющей выжить в холоде и удушье, как и бетанцы на своей жаркой пустынной планете. На Комарре никогда не было Периода Изоляции, он никогда не выпадал из русла галактической цивилизации. Разумеется, он жил тем, что выуживал из этого русла, пользуясь своим единственным, жизненно важным природным ресурсом – шестью важнейшими точками входа в П-В туннели, расположенными в настоящей непосредственной близости одна от другой. Скачковые маршруты превратили локальное пространство Комарра в перекресток, в узел сети, – и как следствие, увы, в стратегически важную цель. У Барраяра был единственный путь через П-В тоннель, соединяющий его с галактикой, – и проходил он через Комарр. Если вы не защищаете свои собственные ворота, то тот, кто их контролирует, владеет и вами.

Майлз заставил себя снова подумать о вещах куда меньшего масштаба – и более приватных. Ясно, что Галени необходимо вывезти свою даму на свежий барраярский воздух. Ей, несомненно, понравятся эти километры не по-комаррски дикой природы. Скажем, туристский поход, раз ее действительно привлекает архаика…

– Вам следовало бы попросить Дува устроить вам верховую прогулку, – предложил Майлз.

– О господи! Он еще и верхом умеет ездить? – Она широко распахнула свои изумительные бирюзовые глаза.

– Э-э… – Хороший вопрос. Ну, если и не умеет, то Майлз мог бы преподать ему интенсивный курс. – Конечно.

– Подлинная старина кажется такой… – ее голос понизился до таинственного шепота, – по-настоящему романтичной. Только не говорите Дуву, что я так сказала. Он такой ярый приверженец исторической точности. Первое, что он делает, это сдувает всю волшебную пыльцу.

Майлз ухмыльнулся:

– Я не удивлен. Но я думал, что и вы сама – практичная деловая женщина.

Ее улыбка стала серьезной. – Я комаррианка. Я должна быть такой. Без прибыли от нашей торговли, транспорта, банков и вторичной переработки Комарра вновь скатится к уровню жуткого прозябания – еще хуже, чем прозябания, – откуда она восстала. И каждые семь из десяти человек погибнут так или иначе.

Майлз с любопытством приподнял бровь; на его взгляд, эти цифры были преувеличены, но Лаиса была явно искренне в них убеждена. – Пожалуй, нам стоит продемонстрировать себя собравшимся. Не пройти ли нам в зал?

Они с Галени поменялись местами, расположившись каждый рядом со своей дамой, и Майлз повел всех к ближайшей двустворчатой двери. Зеркальный зал представлял собой длинное помещение для приемов с рядом высоких окон по одной стене и высоких старинных зеркал – по другой. Отсюда и происходило его название, поскольку своей обстановкой он обзавелся в те времена, когда зеркала было раздобыть куда труднее.

Грегор, игравший нынче вечером скорее роль хозяина дома, чем сюзерена, стоял возле двери в компании нескольких высоких правительственных чиновников, вызванных сюда ради такого случая, и приветствовал гостей. Император Барраяра был мужчиной лет тридцати пяти, худощавым, почти тощим, черноволосым и темноглазым. Сегодня на нем был превосходного покроя гражданский костюм по наиболее официально-консервативной барраярской моде. На родовые цвета Форбарра намекала лишь отделка на кантах брюк. Грегор, когда он мог себе это позволить, был необычайно покладист в плане того, что надеть. Но, разумеется, не сейчас – когда он был в своей светской ипостаси: эту обязанность он терпеть не мог, но, как и все прочие свои обязанности, исполнял все равно превосходно.

– Это он? – шепнула Майлзу Лаиса, ожидая, пока группа гостей перед ними завершит свои изъявления удовольствия и двинется дальше. – А я думала, он будет в этом совершенно фантастическом военном мундире, в каком мы его видим на всех записях.

– А, парадный красно-синий мундир? Его он надевает только на военный парад в Середине Лета, на свой День Рождения и на Зимнепраздник. Его дед, император Эзар, действительно был генералом еще до того, как стал императором, и мундир на нем сидел, как вторая кожа, но Грегор-то чувствует, что он не военный и никогда им не был, хоть номинально он и главнокомандующий Имперских вооруженных сил. Так что он предпочитает свой мундир дома Форбарра или что-нибудь в этом роде – когда этикет позволяет. И мы все весьма ему за это признательны – поскольку этим сами избавлены от необходимости носить это проклятое одеяние. Его воротник тебя душит, о клинки ты спотыкаешься, а декоративные кисточки на сапогах цепляются за все, что угодно. – Не то чтобы воротник парадного зеленого мундира был ниже дворцового, а высокие сапоги были точно такими же – если не считать кисточек, но вот длинный клинок Майлз при своем росте воспринимал как особо тяжкое испытание.

– Понимаю, – произнесла Лаиса, в глазах которой мелькнул веселый огонек.

– Ага, вот и наш черед. – Майлз повел свою компанию вперед.