Память героя

Под напором заклятий четверых магов защита не выдержала - дверь распахнулась как раз перед тем, как Дамблдор нанёс очередной магический удар по гриффиндорцу. Вот только появление подкрепления спровоцировало старого мага на разрушительные действия. Стена грязи, которая в два счёта могла погрести их заживо... Такого никто из них не мог бы вообразить и в страшном сне. Снейп сомневался, что даже сообща они смогли бы её остановить. И то, что Поттеру удалось нейтрализовать эту волну самостоятельно, не иначе как чудом назвать было нельзя. Вот только какой ценой для парня…

Поттер уже вторую неделю находился в магической коме, и все врачи сходились в одном: гриффиндорцу уже не суждено было очнуться. Ни слёзы феникса, ни зелья, ни заклятья - ничто не могло этого изменить.

Перед этим прискорбным фактом меркли все остальные события. И магический суд над Дамблдором, и его последующее исчезновение. И гибель МакГонагалл, которая так и не пришла в себя после передачи полномочий Гермионе. И смена на всех руководящих постах, главным образом, на посту Министра магии Корнелиуса Фаджа сменил Руфус Скримджер, а Главой Аврората в свою очередь стал Кингсли Шеклбот, который вместе с Нимфадорой Тонкс вышел из подстроенной для них Сивым ловушки. Едва лишь выйдя на свободу, авроры заключили магический брак. После чего метаморф вышла в отставку, заботясь о сохранности будущего ребёнка, а маг принял новое назначение. Директором в Хогвартсе так и остался Флитвик, а вот на должность председателя Визегамота неожиданно для всех и прежде всего для него самого назначили Гевина Нотта. Маг, конечно, не отказался от назначения, поскольку понимал, насколько это важный пост. Из-за чрезмерной занятости Нотт-старший не смог оставаться преподавателем, поэтому профессором ЗОТИ снова стал Люпин. А вот леди Малфой так и осталась преподавателем трансфигурации и деканом гриффиндорцев.

Но все эти назначения прошли стороной мимо зельедела. Он вместе с Блеком, руководствуясь информацией из Истории Магии, находили и уничтожали крестражи, созданные Воландемортом. Один из них, а именно медальон Салазара Слизерина, обнаружился на площади Гриммо двенадцать. Вместе с тем маги выяснили, что в своё время произошло с Регулусом Блеком. Это стало неслабым ударом для анимага, но несмотря на это он продолжал держаться. Профессор понимал, что силы анимагу придаёт надежда, что его крестник придёт в себя. И Снейпу, несмотря на всё, что между ними было раньше, не хватало решительности разрушить эту хрупкую ниточку, удерживающую Блека.

Однако так дальше не могло продолжаться. И дело было даже не в Блеке, который после уничтожения крестражей, если не находился в библиотеке, выискивая способ, который мог бы помочь крестнику, то дежурил у постели Гарри. Спал же анимаг только после того, как Помфри практически насильно давала ему снотворное. От такого режима Сириус стал снова напоминать беглеца из Азкабана.

Но беда была в том, что Драко вёл фактически такой же образ жизни, как и Блек. Крестник Снейпа был уже похож на собственную тень. Однако, несмотря на это, староста не сдавался. Все его мысли и стремления были направлены только на одно - вывести гриффиндорца из комы. И для этого слизеринец не жалел ни сил, ни средств. Самые редкие ингредиенты, самые сильные зелья, самые сложные заклятья. Драко хватался за соломинку, за любой шанс, только бы помочь Гарри. И ни очередная неудача, ни собственное истощение не могло остановить старосту. Снейп с болью смотрел на своего осунувшегося крестника, понимая, что медленное угасание гриффиндорца влечёт за собой в темноту и младшего Малфоя.

Переживал за Драко не только Снейп. Нарцисса с Люциусом тоже видели, что творится с сыном, но ничего не смогли поделать. Наследник безапелляционно заявил, что если родители будут ему препятствовать, то он, не колеблясь, выйдет из рода. Малфои, поняв, что сын не шутит, вынуждены были отступить. А Драко продолжал жить в том же безумном режиме, который в итоге мог привести его к полному магическому истощению.

И вот сегодня Снейп увидел кое-что, что стало последней каплей. Было время обеда, и Драко должен был присутствовать за столом вместе с другими слизеринцами. Сам же зельевар пошёл в Больничное крыло, поскольку нужно было проверить состояние Поттера. Там он и застал картину, которая поразила его до глубины души. У кровати гриффиндорца, положив голову ему на грудь, на коленях стояла Гермиона Грейнджер. Бесстрашная в схватке против опасного противника, сейчас девушка плакала и тихо просила прощения у друга за то, что не смогла ему помочь в тот роковой день.

Снейп стоял за одной из ширм так, чтобы анимаг не могла его увидеть, и наблюдал, не в силах пошевелиться. Староста гриффиндорцев, его несгибаемая ученица, плакала от собственной беспомощности и невозможности как-то изменить ситуацию.

Однако это мгновение слабости длилось недолго. Через некоторое время девушка встала, вытерла слёзы и, присев на край кровати гриффиндорца, негромко заговорила: