Память крови

Старый Федот не знает, что пройдут еще долгие восемьдесят лет, прежде чем русские войска разобьют хана Мамая на Куликовом поле, и тогда еще не придет полное освобождение. Он не знает, когда минует татарское лихолетье, но старый хронист верит: избавится от него Земля Русская.

И Федот Мудрый чувствует, как прибывают силы, оттого, что выполнил он свой долг. И уже не старческим, твердым шагом возвращается в келью, где оплывает свеча и лежит на тяжелом дубовом столе завершенная работа.

Федот Мудрый сидит над развернутой рукописью. Он выполнил долг перед Верилой, перед памятью Евпатия Коловрата, памятью всех павших за Землю Русскую, и он знает, каким будет этот новый век, что начался сегодня за слюдяным окошком.

Бывший воин из дружины Евпатия Коловрата еще раз обводит точку, которой завершил он повесть.

Старик улыбается… Он берет в руки отложенное было перо и медленно выводит строки:

«Радуется купец, прикуп сотворив, и кормчий,

      в отишье пристав, и путник в отечество

             свое пришед, тако же радуется

                       книжный списатель,

                             дошед конца

                                 книгам».

1971—1975 гг.