Память льда. Том 1

Обнажив свои сабли, Остряк кивнул. Драсти встал слева от капитана, ровно удерживая перед собой тяжёлый двуручный меч. Скалла заняла место справа с рапирой и стилетом наготове.

За неё он боялся больше всего. Слишком лёгкое оружие для такого боя – Остряк вспомнил отметины на стенке фургона Бошелена. Здесь в дело пойдёт грубая сила, а не ловкость.

– На шаг назад, Скалла, – сказал он.

– Не глупи.

– Я не в рыцарство играю, Скалла. Маленькие дырочки не свалят нежить.

– Поглядим – увидим.

– Оставайся рядом с хозяином – защищай его. Это приказ, Скалла.

– Поняла, – проворчала она.

Остряк вновь повернулся к Керули.

– Господин, кто твой бог? Если ты обратишься к нему, чего нам ожидать?

Круглолицый жрец чуть нахмурился.

– Ожидать? Боюсь, я понятия не имею, капитан. Силы мо… моего бога лишь недавно пробудились от тысячелетий сна. Мой бог – Старший

.

Остряк недоверчиво уставился на него. Старший? Старшим богам ведь перестали поклоняться из-за их жестокости, да? Что же тут будет? Ох, Королева грёз, храни нас.

Он увидел, как Керули вытащил кинжал и оставил тонким лезвием глубокий порез на своей левой ладони. Кровь капнула на траву у ног жреца. В воздухе вдруг повис тяжёлый запах скотобойни.

В круг света внезапно ворвалось небольшое чучелко, связанное в подобие фигуры человека из палочек и веток, чародейство вилось за ним словно дым. Дух шамана в ловушке.

Остряк почувствовал, как земля дрожит от тяжких шагов: глухой, неумолимый топот, словно от копыт боевого коня. Нет, скорее от сапог великана. Пар пять, может быть, больше. Звук приближался с востока.

Призрачные фигуры показались на грани светового круга, затем вновь исчезли. Земля перестала дрожать, когда чудовища разошлись в стороны.

Песнопение баргастов внезапно прервалось. Остряк покосился на них. Все трое смотрели на восток и держали сулицы наготове. У их ног густели клубы тумана. Скоро Хетан с братьями совсем укроет непроглядный морок.

Тишина.

Знакомые, перетянутые кожей рукояти сабель в руках Остряка вдруг показались скользкими. Он слышал стук собственного сердца в груди. Пот тёк, капал с подбородка и губ. Капитан всматривался во тьму за пределами светового круга. Ничего. Солдатский миг, за мгновение перед битвой – кто бы выбрал такую жизнь? Стоишь с остальными, всем грозит одна опасность, но всем одиноко. В холодных объятьях страха, с чувством, что всё, чем ты являешься, может прерваться миг спустя. О, боги, не завидую я солдатам…

Плоские, широкие, клыкастые лица – мертвенно-бледные, точно живот змеи, – возникли из темноты. Глаза – тёмные провалы. Головы некоторое время будто висели в воздухе на высоте двух ростов человека. Затем в круг света скользнули покрытые чёрными пятнами железные мечи. Клинки входили в запястья чудовищ – кистей рук не было видно, – и Остряк сразу понял: одного удара такого меча хватит, чтобы легко разрубить напополам человеческое бедро.

Они были похожи на рептилий – шагали на задних ногах, как гигантские бескрылые птицы, склонившись вперёд, балансируя длинными, заострёнными хвостами. На немёртвых созданиях виднелись поношенные доспехи: пластины на плечах, на корпусе по обе стороны от выступающей грудины и на верхней части бёдер. Металлические каски, низкие и длинные, прикрывали голову и затылок, широкие щитки на щеках соединялись над рылом и выгибались в высокий наносник.

Остряк услышал шёпот Керули:

– К’чейн че’малли! Это охотники К’елль. Перворождённые всякого помёта. Родные дети Матроны. Древняя память, забытое знание – даже для Старших богов. В сердце моём теперь смятение.

– Да какого Худа они ждут? – зарычал капитан.

– Им тревожно – туманное облако, чары баргастов. Это неизвестная величина для их хозяина.

Капитан недоверчиво проговорил:

– Паннионский Провидец повелевает этими…

Пять охотников напали одновременно. Головы метнулись вперёд, клинки взвились, словно марево в воздухе. Трое бросились к баргатам, метнулись в густой, клубящийся туман. Двое других атаковали Бошелена и Корбала Броша.

За миг до того, как первый охотник достиг облака тумана, из мглы вылетели три сулицы и вонзились в чудовище. Магия вошла в иссохшее, безжизненное тело с таким звуком, словно копья ударили – даже пронзили – ствол дерева. Тёмно-серая мышечная ткань, медно-красные кости и обрывки горящей шкуры полетели во все стороны. Голова охотника закачалась на разбитой шее. К’чейн че’малле запнулся, затем рухнул, но двое его сородичей уже скрылись в колдовском облаке. Изнутри послышались тяжёлые удары железа по железу.