Память льда. Том 2

Простите.

Серебряная Лиса пошла прочь.

Краткая жизнь цветка. От семени — стебель, затем — смертоносное цветение, всё за один-единственный день. Ярко-горящий яд, губивший всех, кто подходил слишком близко.

Чудовище.

Духи рхиви — маленький отряд, мужчины, женщины, дети и старики в мехах и шкурах, круглые лица отполированы солнцем и ветром — смотрели вслед Серебряной Лисе. Старейшина, который говорил с ней, не двинулся с места, пока заклинательница не скрылась за выветренной грядой, а затем провёл четырьмя пальцами по глазам — жест печального расставания — и сказал:

— Разведите костёр. Подготовьте лопатку ранага. Мы уже довольно прошли по этой земле, чтобы рассмотреть карту в ней.

— Снова, — вздохнула старуха.

Старейшина пожал плечами.

— Заклинательница приказала, чтобы мы отыскали её мать.

— Она просто вновь убежит от нас. Как убежала от айев. Будто заяц…

— И всё равно. Заклинательница приказала. Мы положим лопатку на огонь. Мы увидим, как на ней проступит карта.

— И почему на этот раз она должна стать правдивой?

Старейшина медленно опустился и прижал ладонь к мягкому мху.

— Почему? Прислушайся к своим чувствам, недоверчивая. Эта земля… — он улыбнулся, — …ожила.

Бежит.

Свободен!

Верхом на душе бога, в мускулах могучего зверя. Верхом на душе…

…вдруг запел от радости. Мох и лишайник под лапами, брызги недавнего дождя на шерсти. Запах богатой, щедрой жизни — мира…

Бежит. Боль уже лишь блёклая память, невнятное воспоминание о клетке из костей, о растущем давлении, о нехватке воздуха.

Запрокинув голову, громогласно завыл — так, что задрожало небо.

Ответный вой вдали.

Всё ближе и ближе.

Тени — серые, бурые и чёрные движущиеся пятна в тундре — текут по холмам, ныряют в неглубокие долины, широкие морены. Айи. Родичи. Дети Баальджагг — Фандереи — призраки памяти, бывшие душами т’лан айев. Баальджагг не отпустила их, удерживала в себе, в своих снах — в безвременном мире, в который Старший бог вдохнул вечную жизнь.

Айи.

Их бог бросил вызов небесам своим звериным голосом, и они явились к нему.

И… она.

Тогг замедлил шаг, поднял голову — айи окружили его, клан за кланом, длинноногие волки тундры…

Она здесь. Она пришла.

Нашла его.

Бежит. Уже совсем рядом. Плечом к плечу с Баальджагг, волчицей, которая так долго несла её раненую, потерянную душу. Баальджагг вернулась к своим родичам — родичам из снов.

Эмоции. Безмерной глубины…

И вот Фандерея бежит бок о бок с ним.

Мысли зверей соприкоснулись. Лишь на миг. Больше ничего. Больше ничего и не нужно было.

Вместе, касаясь друг друга плечами…

Два древних волка. Бог и богиня.

Он смотрел на них, не зная, кто он сам, не ведая, где он, где стал свидетелем их встречи. Смотрел и чувствовал одну лишь нежную радость.

Бегут.

Впереди ждут их троны.

Мхиби вскинула голову, тело её одеревенело, она начала извиваться, вырываться. Хоть он и был невысоким, но сумел её удержать.

— Это волки, девочка. Нам нечего бояться.

«Нечего бояться». Ложь. Они охотились за мной. Находили снова и снова. Гнались за мной по этой пустой земле. А теперь, слушай, они вновь пришли. А у даруджийца нет даже ножа.