Читаем Память о блокаде полностью

Смотрели ли вы фильмы о блокаде? Эти фильмы отражали то, свидетелем чего вы были?

Помните ли вы время после окончания войны, когда о блокаде говорить стали меньше? С чем это было связано? (Ленинградское дело).

Хотелось ли вам делиться своими воспоминаниями о блокаде?

С кем? Спрашивали ли вас о вашей жизни в блокадном городе? Какие даты, связанные с войной для вас наиболее значимы? Какие даты вы отмечали/отмечаете? Как, где и с кем вы их отмечаете? Всегда ли одинаково вы отмечали эти даты?

Посещаете ли вы общественные мероприятия, связанные с «блокадными датами»?

Какие памятники, связанные с блокадой (мемориал на Пискаревском кладбище, «Разорванное кольцо» на площади Победы, памятник на площади Восстания, Охтинский храм), по вашему мнению, удачны? Почему? К каким памятникам вы приходите?

Читали ли вы что-нибудь о блокаде? Что? Почему? Было ли в прочитанном что-то, с чем вы были не согласны?

Знаете ли вы об обществах блокадников? Как вы узнали об их существовании? Являетесь ли вы членом одного из них? Почему? Что это вам дает?

Были ли случаи, когда кто-то пренебрежительно относился к вашему блокадному опыту?

Передача памяти о блокаде

Сохранились ли у вас вещи, связанные с жизнью во время блокады?

Чем лучше всего можно увековечить память о блокаде?

Как вы думаете, нужно ли рассказывать о блокаде молодым?

Почему?

Хотели ли вы узнать что-то еще о блокаде?

Эвакуация

Когда эвакуировались? Куда? Как уезжали? Что брали с собой?

Знали ли, куда уезжали?

Когда местные жители узнавали, что вы из блокадного города, как они к вам относились?

Где, как жили? Чем занимались? Намного ли легче было жить в эвакуации?

Хотели ли вернуться?

Когда вернулись в Ленинград? Как это произошло?

Где вы жили после возвращения? Остались ли какие-то связи с людьми из того города (деревни), куда вы были эвакуированы?

Каким был город, в который вы вернулись? Знали ли вы кого-то из тех, кто все время оставался в Ленинграде? Поддерживали ли вы отношения? Какими были эти люди, когда вы с ними встретились?

Путеводитель для интервью со «вторым поколением» свидетелей ленинградской блокады

Где и когда вы родились? Расскажите о вашей семье. Кто в ней жил в блокаду в городе?

Можете ли вы вспомнить, откуда вы узнали о блокаде? (семейные рассказы, книги и фильмы, знания, полученные в школе, телевизионные передачи).

Были разговоры о блокаде в вашей семье? В каких ситуациях и по чьей инициативе?

О чем вам рассказывали? (сюжеты). Как часто возникали эти разговоры? Были ли еще блокадники в семье? Если да, то различались ли рассказы о блокаде у членов семьи?

Всем ли рассказам вы верили? Задавали ли вы сами вопросы родственникам-блокад никам?

Если да, то в каком возрасте? Сами или по инициативе извне (школьные задания)?

Отмечаете ли дома «блокадные» праздники? Как это проходит? Смотрели ли вы фильмы о блокаде? Какие фильмы о блокаде вы помните (художественные, документальные)? В каком возрасте вы их смотрели?

Смотрели ли фильмы о блокаде вместе с родственниками-блокад-никами? Обсуждали ли? Какова была реакция на них ваших родственников-блокадников?

Читали ли вы книги о блокаде? Помните ли вы, что это за книги?

В каком возрасте вы их читали? Обсуждались ли эти книги?

Что вы узнали о блокаде в школе? Что из того, что вы узнали, было для вас новым?

Помните ли вы, как проходили уроки истории, посвященные блокаде?

Писали ли вы сочинения на тему блокады? Если писали, то о чем?

На каких школьных мероприятиях вы узнавали о блокаде? Посещали ли вы с классом блокадные мемориалы? Если да, то какие?

Был ли в вашей школе музей, посвященный блокаде?

Ходили ли вы с классом в Музей обороны и блокады Ленинграда или другие музеи, где были экспозиции, посвященные блокаде? Отмечались ли в школе/классе блокадные даты? Если отмечались, то как (стенгазеты, «линейки», торжества)?

Приглашались ли в школу блокадники?

Какие из мероприятий, проводимых в школе в память о блокаде, вам больше всего запомнились? Почему?

Запомнились ли конкретные люди, отвечавшие за проведение этих мероприятий? Расскажите о них. Как, по-вашему, относились к этим мероприятиям организаторы? Как ваш класс относился к этим мероприятиям?

Были ли вам интересны эти мероприятия?

Пытались ли вы представить себе жизнь ваших родственников в дни блокады?

Думали ли о том, как бы вы вели себя в подобной ситуации?

Как часто вы думаете, вспоминаете о блокаде в повседневной жизни? Был ли у вас специальный интерес к блокаде?

Оценочные вопросы

Из какого источника вы получили большую часть знаний о блокаде — рассказы в семье, книги, фильмы, школа? Ваша оценка.

Различалось ли это знание?

Было ли то, о чем говорили дома, но о чем нельзя было услышать в школе?

Как вы сами оцениваете, знаете ли вы о блокаде мало/достаточно? Стали ли вы больше знать о блокаде в последние годы?

Стали ли в связи с этим больше интересоваться блокадой?

Перейти на страницу:

Все книги серии Новые материалы и исследования по истории русской культуры

Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика
Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика

Сборник составлен по материалам международной конференции «Медицина и русская литература: эстетика, этика, тело» (9–11 октября 2003 г.), организованной отделением славистики Констанцского университета (Германия) и посвященной сосуществованию художественной литературы и медицины — роли литературной риторики в репрезентации медицинской тематики и влиянию медицины на риторические и текстуальные техники художественного творчества. В центре внимания авторов статей — репрезентация медицинского знания в русской литературе XVIII–XX веков, риторика и нарративные структуры медицинского дискурса; эстетические проблемы телесной девиантности и канона; коммуникативные модели и формы медико-литературной «терапии», тематизированной в хрестоматийных и нехрестоматийных текстах о взаимоотношениях врачей и «читающих» пациентов.

Александр А. Панченко , Виктор Куперман , Елена Смилянская , Наталья А. Фатеева , Татьяна Дашкова

Культурология / Литературоведение / Медицина / Образование и наука
Память о блокаде
Память о блокаде

Настоящее издание представляет результаты исследовательских проектов Центра устной истории Европейского университета в Санкт-Петербурге «Блокада в судьбах и памяти ленинградцев» и «Блокада Ленинграда в коллективной и индивидуальной памяти жителей города» (2001–2003), посвященных анализу образа ленинградской блокады в общественном сознании жителей Ленинграда послевоенной эпохи. Исследования индивидуальной и коллективной памяти о блокаде сопровождает публикация интервью с блокадниками и ленинградцами более молодого поколения, родители или близкие родственники которых находились в блокадном городе.

авторов Коллектив , Виктория Календарова , Влада Баранова , Илья Утехин , Николай Ломагин , Ольга Русинова

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / История / Проза / Военная проза / Военная документалистика / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза